Блэкторн (ЛП) - Джессинжер Джей Ти

Последняя запись в списке – единственная, которая не указана как несчастный случай.

Мегера Блэкторн. Казнена. Повешена.

В отсканированном документе под причиной смерти рукописным шрифтом указано, что она была осуждена за колдовство.

Я так долго смотрю на экран, что у меня начинает рябить в глазах. Когда я моргаю и трясу головой, то понимаю, что есть еще одна странная и бросающаяся в глаза особенность моих умерших предков.

Все они были женщинами.

Нахмурившись, я закрываю страницу со смертями и открываю страницу с рождениями. Ввожу нашу фамилию и название округа и жду, пока загрузятся данные. На то, чтобы просмотреть информацию, уходит некоторое время, но результаты однозначны, хотя с точки зрения статистики это практически невозможно.

У Блэкторнов рождаются только дочери. Или выживают только дочери.

Чувствуя легкую тошноту, я ищу другое объяснение. Но, как бы ужасна ни была эта мысль, она более вероятна, чем то, что за последние триста с лишним лет все потомки были женского пола.

Шансы на это астрономически малы.

Взволнованная и сбитая с толку, я выхожу из раздела «Рождение» и перехожу в раздел «Браки».

Для фамилии Блэкторн нет результатов. Ни одного, начиная с основания города.

Я вытираю вспотевшие руки о юбку и сглатываю кислый привкус желчи, поднимающийся к горлу. Я уже собираюсь встать и уйти, как вдруг звонит мой мобильный. Я достаю его из кармана и смотрю на экран. Это незнакомый мне номер.

— Алло?

— Это Ронан. Не клади трубку.

От звука его голоса у меня учащается пульс.

— Как ты узнал этот номер?

— Ты была у меня дома.

— И что?

— У меня на компьютере есть программа, которая находит и идентифицирует устройства поблизости.

Я слишком ошеломлена, чтобы злиться.

— Это законно?

— Конечно.

— Не говори так, будто ты выше закона ради достижения своих целей.

— Это не так, но в данном случае мне не пришлось этого делать. Технологии – это нечто потрясающее. Я звоню, чтобы узнать, как ты относишься к тому поцелую. — Его голос понижается. — Потому что я умираю от желания сделать это снова. Прямо сейчас, черт возьми. Возвращайся.

— Нет.

— Хорошо, я приеду к тебе. Где ты?

Я закрываю глаза рукой и склоняюсь над столом, подавленная происходящим.

— Ты ничего не говоришь. Ты еще здесь?

— Я все еще здесь. Не спрашивай меня почему. И не делай каких-нибудь умных замечаний.

— Ладно. — Ронан делает паузу. — Значит, мы просто помолчим. Я могу это сделать.

— Чушь. Ты не можешь молчать больше десяти секунд.

— Только с тобой. Со всеми остальными я молчу и веду себя загадочно.

— Пожалуйста. Ты забываешь, что я знала тебя, когда ты был подростком и самым общительным парнем в любой компании. Ты – экстраверт на стероидах.

Он на мгновение замолкает. А когда снова заговаривает, его голос звучит грубо.

— Люди могут меняться.

— Нет, не могут. Они просто учатся лучше притворяться. И перестань пытаться меня разжалобить. Я тебе ни капли не доверяю и никогда не буду доверять.

— Когда ты успела стать такой циничной?

— Боже, дай-ка подумать. Может, это было на той же неделе, когда умерла моя мать, я узнала, что беременна, а мудак, с которым я встречалась, сказал мне избавиться от ребенка и отвернулся от меня. Может, тогда. Просто дикое предположение.

Ронан так долго молчит, что я думаю, будто связь оборвалась. Но потом он вздыхает, и я понимаю, что Ронан все еще на линии.

Мне грустно, что я рада, что он все еще здесь.

— Я был неправ. Я был глуп, напуган и совершенно, черт возьми, неправ. Теперь я это знаю. То, что я с тобой сделал… то, что сказал… это непростительно. Мне нет оправдания, кроме того, что я был молод и глуп. Есть вещи, которые я должен был тебе сказать, причины, по которым я…

После напряженной паузы он продолжает: — Если бы мне пришлось все повторить, я бы поступил лучше. Ты заслуживаешь лучшего, чем то, как я с тобой обошелся. Ты заслуживала лучшего тогда и заслуживаешь сейчас.

Я закрываю глаза, делаю медленный вдох и сосредотачиваюсь на том, чтобы избавиться от боли в животе.

— Что ж. Спасибо тебе за это. Я не знаю, что еще сказать. Мне нужно идти. Я сейчас не в лучшей ситуации.

— Что за ситуация?

— Семейная ситуация.

Его тон становится резче. С каждым предложением голос Ронана звучит все громче, пока он не начинает почти кричать. — Это связано с твоей бабушкой? Ты что-то узнала? Что происходит? Расскажи мне.

— Боже, расслабься. Ты как собака с костью.

Я удивляюсь, когда он резко меняет тон и начинает смеяться.

— Что смешного?

— Ты. Давай поговорим о поцелуе. Тебе было так же хорошо, как и мне? Потому что мой член до сих пор стоит колом.

От воспоминания о его эрекции, гордо торчащей из-под расстегнутой молнии, я краснею.

— Я же говорила, что у меня есть жених.

Тон Ронана становится вызывающим.

— Значит, ты изменила ему, поцеловав меня.

Черт.

— Эм. Да…

— Черт возьми, Мэйвен. Ты худший лжец в истории человечества.

Я выхожу из себя.

— Прости, но у меня нет времени обсуждать наш трагический, но закончившийся роман…

— Он не закончился.

— …потому что я занята своей нелепой жизнью…

— Она не была бы нелепой, если бы ты позволила мне вернуться в нее.

— …и я пробуду в Солстисе всего несколько дней…

— Нет, если я буду иметь хоть какое-то право голоса в этом вопросе.

— …так что прошу меня извинить, я заканчиваю разговор. И у тебя нет права голоса в этом вопросе.

— Я закрою вокзал, чтобы ты не смогла уехать.

Я открываю рот, но тут же закрываю его, потому что Ронан лишил меня дара речи.

— Если понадобится, я перекрою все дороги, — продолжает он.

— Пожалуйста, скажи, что ты шутишь.

— Это ты мне скажи, раз уж ты, кажется, меня раскусила. Думаешь, я шучу?

— Ты не можешь держать меня в этом городе против моей воли, — решительно заявляю я.

Его тон становится задумчивым.

— Забавно, но это так. Я действительно могу. Хочешь знать почему?

— Не говори этого.

— Я Ронан Крофт, вот почему.

Я киплю от злости, но какая-то бредовая часть меня тоже впечатлена этой демонстрацией уверенности в себе. Я бы назвала это высокомерием, но это не так. Это простой факт: он знает, что может сделать то, о чем говорит.

К сожалению, я тоже это знаю.

— Я пойду через лес.

— С Беа? Почему-то я в этом сомневаюсь.

— Удивительно, как ты можешь считать себя не злодеем. Это типичное поведение злодея!

— Это не я притворяюсь, что мой ребенок принадлежит кому-то другому, — протягивает Ронан. — Это довольно подло, тебе не кажется?

Я молча злюсь, пока не проходит желание закричать.

— Я отзываю свою просьбу о помощи с бабушкой. И больше не хочу тебя видеть и разговаривать с тобой.

— Я бы поверил, если бы ты не стонала мне в рот и не терлась об меня с таким отчаянием всего полчаса назад.

Мои щеки пылают.

— Прошу прощения. Я не терлась об тебя.

Его голос понижается до тихого рычания.

— Детка, тебя уже много лет никто не трахал как следует, и мы оба это знаем. А теперь перестань упрямиться и возвращайся сюда. Нам нужно разобраться с кучей незавершенных дел.

Когда Ронан сбрасывает звонок, я блокирую его номер. Затем сижу с закрытыми глазами, глубоко дыша и мечтая никогда больше не возвращаться домой. Прошлое – темное и опасное место, полное дьяволов, которые принимают облик друзей.

Глава восемнадцатая

ВОСЕМНАДЦАТЬ

МЭЙВЕН

На обратном пути к дому я останавливаюсь у кладбища.

Не знаю, что заставляет меня это делать, но я прохожу под арочными железными воротами, мимо невысоких каменных стен у входа и спускаюсь по узкой мощеной дороге, которая делит кладбище пополам. Большую часть года это красивое место, но сейчас, когда деревья голые, а трава пожухла, здесь царит меланхолия.