Дорога к счастью (СИ) - Верон Ника

— У него сегодня и зарплата и чаевые за три смены вперед, — обронил вслух. — А я не хочу, чтобы нам мешал кто-то третий, — спокойно продолжал звучать голос Аристова. — Есть моменты, которые должны принадлежать исключительно двоим.

Приглушенный свет комнаты. Мерцание свечей, зажженных официантом перед уходом. На широкой мужской ладони, сидящего напротив мужчины — открытый бархатный футляр с колечком. Эльвира, прикусив нижнюю губу (странная реакция), на доли секунды прикрыла глаза. Для предстоящего фиктивного брака слишком натурально происходящее!

— Зачем? — тихо прозвучал вопрос.

На глазах проступили слезы. Вообще никуда не годилось. С Рубальских получалось жестко себя контролировать. Никаких чувств, никаких эмоциональных всплесков. Что происходило рядом с Аристовым, понять не могла.

— Эля, что расстроило?

Вместо ответа лишь отрицательно качнула головой. Не могла объяснить причину собственной реакции в ответ на презент. Хотя, нет, могла, только не ему. Самой себе — очень хотелось, чтобы предложение делалось по-настоящему, от души, а не ради поддержания каких-то правил.

— Неожиданно просто, — голос получилось взять под контроль. — И зачем, если у нас брак фиктивный намечается…

Не верила в чистоту эксперимента? Или — вообще не верила, в первую очередь, ему, как мужчине? На память никогда не жаловался. А эта самая память говорила о том, что вопрос с фиктивностью уже поднимался. И предложение эксперимента Эльвирой принято. Что снова, черт возьми, вызывает в ней сомнения? Если только здесь зерно не заронил Рубальских. Да и черт знает, чего наговорил, пока не был замечен рядом с Соколовской.

— Давай больше не будем о фиктивности, — предложил Константин, аккуратно вынимая из «гнездышка» обручальное колечко. В молчаливом приглашении протянул ей руку. — Я предлагаю брак, не сделку. Всего себя не обещаю, отец верно заметил — фонд, клиника и предприятие — моя жизнь, к которой привык и без которых себя просто не представляю. Но всё свободное время, которое получится выкраивать — наше. Если необходимо время подумать…

Вместо ответа, Эльвира протянула руку. Возможно — совершала ошибку. Не исключено, что где-то Рубальских прав, и Аристов не принадлежит и не будет никогда принадлежать ей полностью. Только почему-то казалось, что вот этот человек не способен на предательство, ложь, подлость. Что еще нужно для счастья? Любовь? Так она — преходяща. Пример — родители.

— Угадали с размером, — рассматривая колечко на своем пальце, проговорила тихо.

Село почти идеально. Чуть великовато, но не критично. Дорожка из микроскопических бриллиантов игриво блеснула при преломлении света от мерцающих свечей. О цене маленького шедевра оставалось только догадываться.

От Игоря… Да что ж такое, без конца он всплывает в сравнение! Давно забыть пора, как страшный сон. История под названием «Выйти замуж за Рубальских» завершена. Что ждет впереди, неизвестно, но, почему-то казалось, хуже в любом случае не будет.

— Эль, переходи уже на ты, — продолжая удерживать её руку в своей большой ладони, слишком мягким, буквально завораживающим голосом предложил Аристов. — Ну парадокс же, правда. Я с тобой, помнится, поближе успел познакомиться. Ласкать себя даешь.

Вот когда заговаривал об интимных моментах, появлялось ощущение неловкости. А ведь не девочка давно. Как дать понять, что… Или права подруга Ирка, психолог нужен, чтобы с прошлым, наконец, разобраться. Глядишь, и в настоящем легче станет.

— Это не повод…

— Правда? — отпустив, наконец, её руку и откинувшись на мягкую спинку стула, протянул с иронией в тоне. — А что станет поводом? — и ирония — совершенно беззлобная, ни как у Игоря.

— Я не могу так быстро. Да и имя у вас…

Во брякнула. Сама-то поняла, что выдала?

— Прости, но вот с именем не прокатит, — садясь ровно, с серьезным видом проговорил Аристов, добавив, встретившись с взглядом своей очаровательной спутницы, — Отсутствие бороды отец заценил. Обещал, при случае, благодарность тебе выразить, а вот если имя сменю — вряд ли оценит. Выбирал его очень тщательно для своего наследника. Да и мне оно нравится. В чем трудность, не понимаю. Вроде не Аменемхат какой-нибудь, что не выговоришь.

Не смотря на серьезность, в тоне чувствовался налет иронии. Не выдержав его пристально изучающего взгляда, оставив столик, остановилась у стеклянной стены. Спряталась, отвернувшись спиной. Напоминала себе сейчас страуса, сунувшего голову в песок.

— Эля, девочка, я же тебя, прости, скажу, как есть, голенькой видел, — прозвучал его голос у самого уха, отчего не удержавшись, вздрогнула. Когда подойти успел, не поняла. Вроде, за спиной никаких движений не происходило. Не по воздуху же переместился. — Видел твоё просыпающееся желание в сокровенном местечке, — от одного только его голоса в том самом «местечке» томление началось, а если сейчас прикоснется… — А ты ко мне всё на «вы».

— Но я-то вас — не видела.

Еще один перл! Господи, что с самоконтролем! Подобное при Игоре даже в мыслях выдавать себе не допускала, помня о собственной порядочности. Вернее, о порядочности, про которую без конца напоминал Рубальских. Будущая мать семейства должна вести себя, думать и говорить подобающим образом. А не как шлюха.

— Ха… — красноречиво, ничего не скажешь, среагировал Аристов. — Боюсь, если я своего друга из-под замка выпущу, он туда уже, не сделав своего дела, не вернется, — и снова максимальная откровенность. А ещё… Эльвира, кажется, дышать перестала, когда, обняв за талию, прижал спиной к своей груди. — Не знаю, как тебе, а мне экспериментами заниматься совсем не хочется. Нет у меня в планах — довести тебя до нервного срыва. Очень хочу видеть на твоем личике улыбку, а в глазах — счастье, а не страхи и сомнения. Быть с тобой, как с женщиной хочу, а не девочкой-недотрогой. Ласкать, — неожиданно смолкнув, вдруг спросил, — Или последний раз слишком поспешил? Давай без ложного стеснения. Ты мне не просто интересна или нравишься. В душу запала. Не просто видеть тебя хочу, общаться. Прикасаться к тебе хочу, чувствовать. Давно подобных желаний не испытывал. Но если что-то неприятно, вызывает отторжение, не молчи.

Пооткровенничай отец в тот их с Эльвирой приезд, чуть раньше, возможно, не отказываясь от поздне-вечерней прогулки, не стал бы выходить за рамки. Который уже по счету раз, подумал о собственной спешке. Чувствовал же непонятную скованность в некоторые моменты, списывая те на естественное смущение гостьи. Ну, есть у женщин такой пунктик относительно первого раза с новым кавалером. Стесняются они себя раскрыть сразу.

— Скорее, я повела себя не слишком сдержанно, — возразила Эльвира, увеличивая между ними расстояние. — Даже с учетом того, что было два года назад. Мне, действительно, непросто принять вас. И ваше… — говорила сбивчиво, видимо от нервного перенапряжения. — Ваше внимание. Если вы хотите повторить то, что произошло в нашу первую встречу в вашей квартире…

— Предположим, хочу, — уверенно, но без резкости продолжая, — Не стану скрывать — даже большего хочу. Но исключительно с твоего согласия.

Рискованно, однако от признания не удержался. Понять не мог, что же так смущает достаточно взрослую девочку. Ведь нормально реагировала на ласку. К своему самому сокровенному местечку подпустила. Мог уже тогда, будь другим, овладеть ею. Хотя, нет, не ею — телом. Лично для него разница существенная.

— Не думаю, что снова смогу, — обронила Эльвира, старательно избегая зрительного контакта, что ему совершенно не нравилось. — Тогда на стрессе была. Наверно. Во время произошедшего в беседке, вы не видели меня там…

Господи, она еще и краснеет от смущения?? Аристов с трудом сдержал улыбку, которая сейчас, точно, окажется непонятой. Осторожность и тактичность — девиз на ближайшее время, пока до конца не разберется в её прошлом. Вот Димку надо будет хорошенько подпнуть, чтобы слегка подсуетился с выполнением поставленной задачи.

— Эля, не думаю, что за два года там, — выделил он намеренно данную частицу фразы, — У тебя коренным образом что-то изменилось.