Жена хозяина трущоб (СИ) - Семенова Лика

Он проводил меня в кабинет, сам донес стремянку. Показал книжные стеллажи, которые занимали целую стену напротив огромного окна. От пола до потолка — сплошь книги в красивых новых переплетах. С теснением, с позолотой. А я смотрела, будто впервые. Впрочем, так и было. Да, я раньше заходила в кабинет, но буквально не замечала ничего вокруг. Мне было не до книг…

Мэйсон вышел, и я осталась одна. Я видела этот кабинет только ночью, когда окно затягивало уютной чернотой. Теперь же снова было не по себе. Светило яркое солнце, открывалось огромное пространство, полное воздуха и света.

Когда я смотрела в эти огромные окна, особенно днем, обязательно мелькала мысль о том, каково это — выпрыгнуть? Сама не знаю, почему. Но эта мысль буквально преследовала. Своего фальшивого окна я уже не боялась совсем, но почему-то буквально хребтом чувствовала разницу. Смогла бы я прыгнуть, если бы понадобилось? Нет, никогда. Сердце остановится раньше.

Я осторожно подошла к окну, отыскала на раме светящуюся точку и поменяла расстекловку. Стало намного спокойнее. Что ж… пыль, так пыль. Я насчитала девять массивных стеллажей из полированного темного дерева с резьбой. Решила убирать каждый шкаф полностью от потолка до пола, а потом двигаться к следующему. Тетка Марикита талдычила, что уборка всегда начинается сверху, иначе можно убирать дважды. Сложно было не согласиться. Особенно если за несогласие тебя могли попросту отлупить. У тетки очень тяжелая рука. В детстве я почти постоянно ходила в синяках.

Я пододвинула стремянку в угол, к стене, нажала на рычаг, как показал Мэйсон, и лестница поехала вверх. Я инстинктивно покачала ее, проверяя на прочность, сунула метелку за нагрудник фартука. Ухватилась обеими руками и решительно поставила ногу на ступеньку. Все равно было неуловимо-шатко. И страшно… По спине прошлось мурашками. Там не меньше трех метров… Хватит! В конце концов, это просто лестница! Неужели я не сумею стереть пыль⁈ Что я тогда вообще могу?

Я поднималась медленно, с опаской, но, все же, поднималась. И даже была горда собой. Залезла на самый верх, чтобы достать до полок. Старалась не смотреть ни по сторонам, ни вниз. Только на книжные корешки. С любопытством читала названия, но они мне, к сожалению, ни о чем не говорили. Я не знала даже авторов. А добрую половину названий и вовсе не могла прочесть — они были на иностранных языках. Неужели Сальвар мог все это читать?

Занятие, действительно, оказалось не таким быстрым, как я ожидала. Когда я пододвинула стремянку к последнему шкафу, за окном уже было совершенно темно. Но я старалась убрать так хорошо, как только могла. Снимала книги, чтобы вытереть полку, потом составляла их заново, стараясь сделать точно так же, как было, не перепутать местами. Вдруг это имело значение.

Я закончила с самой верхней полкой и замерла от какого-то странного чувства. Буквально ощущала на себе взгляд. Вцепилась в стремянку, медленно повернулась. Сальвар стоял у двери, смотрел на меня снизу вверх. Колени затряслись, и стремянка опасно «заходила».

Я сглотнула:

— Мистер Сальвар, простите, я немного не успела.

Он покачал головой:

— Не беспокойся, Софи, я просто боялся тебя напугать. Спускайся, хватит на сегодня. Завтра закончишь.

Я кивнула:

— Хорошо.

Но теперь спуск превращался в настоящую проблему. Здесь было очень высоко. Я так разволновалась, что руки тряслись. Ладони вспотели. Я лихорадочно вцеплялась в полированный металл, но опора буквально ускользала. И я боялась выглядеть неуклюжей. Наверное, боялась больше всего остального. Но уже даже слышалось постукивание по полу — стремянка качалась.

Сальвар тоже услышал. Подошел и ухватился за лестницу здоровой рукой.

— Не торопись, Софи.

Я не ответила. Сосредоточенно нашаривала ногой очередную ступеньку. Наконец, почувствовала опору, отпустила руку. И в то же мгновение небольшой каблук на моих туфлях куда-то соскользнул. Я не успела опомниться, ощущая короткий миг падения. И тут же услышала у самого уха сдавленное шипение.

Я лежала на полу, на груди Сальвара. Навалившись плечом на его шину. Здоровой рукой он цепко стискивал меня за талию, и эта хватка сжималась и сжималась. Кажется, ему было так больно, что он этого просто не понимал.

Я замерла, стараясь не шевелиться. От моей возни ему может быть лишь больнее. Но мне уже самой хотелось шипеть — так сильно он стиснул мой бок.

Я прошептала:

— Мистер Сальвар… отпустите меня, пожалуйста.

Он меня не понял, я увидела это по напряженному взгляду, в котором буквально искрило электричество.

— Мистер Сальвар…

Наконец, он будто опомнился. Пальцы на моем боку медленно разжались.

— Все хорошо? Ты не ушиблась.

Я осторожно скатилась в сторону:

— Что вы, сэр. Если бы я не упала… Это я во всем виновата. — Я склонилась над ним: — Вам очень больно? Мне кого-то позвать? Ваша рука…

— Нет. Не переживай, все нормально. Просто помоги встать.

Я села на колени, подсунула руку под его шею. Попыталась поднять. Но он был невозможно тяжелым.

— Софи, просто дай мне руку.

Я не спорила. Господи! Я его покалечила! Снова! Я и так не знала, что у него за травма, а теперь, наверное, точно перелом!

Наконец, Сальвар поднялся. Стащил куртку с плеч, швырнул на стол и опустился в кресло. Откинулся на спинку, сцедил выдох сквозь зубы. Пошевелил пальцами больной руки. Шевелится. Слава богу!

— Простите, сэр… А если с вашей рукой будет хуже?

Он поджал губы и прищурился:

— Тогда ее отрежут.

Я даже замерла, не сразу поняв, что это была злая шутка. Едва не ревела:

— Не смешно, сэр.

— Никто и не смеется. — Он помолчал пару мгновений, кивнул на куртку: — Возьми во внутреннем кармане контейнер и бумагу.

Я тут же выполнила, что он просил, положила на стол:

— Вот, сэр.

Он кивнул.

— Все это тебе. То, что написано, заучишь. Там факты из твоей выдуманной биографии. Откуда приехала и все такое. Постарайся выучить быстрее, потому что вопросы обязательно будут.

Я взяла бумагу, положила за нагрудник фартука:

— А если зададут вопросы, на которые нет ответа в этой бумаге?

Сальвар кивнул:

— Тогда отвечай, что не любишь об этом говорить.

— А если будут настаивать?

Он пристально посмотрел на меня:

— Настаивать имеет право только полиция, Софи. У всех остальных это банальное любопытство. И ты имеешь полное право его не удовлетворять. И контейнер забери. Это для забора крови. Пользоваться умеешь?

Я посмотрела на белую полусферу, в которой сквозь матовое покрытие что-то мягко мигало. Покачала головой.

— Завтра утром вскроешь, достанешь контейнер. Просто спокойно сядь и положи его на локтевой сгиб. Он все сделает сам. Перед уходом я его заберу, чтобы отдать в лабораторию.

Я кивнула:

— Хорошо, сэр.

— Тогда иди к себе, Софи. Отдыхай. А мне пришли Мэйсона.

Глава 52

Я очень боялась, что Сальвар лгал насчет руки. Он меня буквально выпроводил. Не хотел показывать свою слабость. Господи, что это за люди? Зачем все усложнять, притворяться? Я и без того понимала, что снова покалечила его. Что ему больно. А он даже ни в чем не упрекнул, не накричал. Хотя стоило. Еще как стоило! Только бы ему не стало хуже…

Я зашла в свою комнату, прикрыла дверь. Взгляд тут же упал на кровать. На голубом покрывале я увидела бумажный пакет. Нет, не такой, как тогда. Простой, из желтой оберточной бумаги. Вещи из списка… я совсем про него забыла. Я вывалила содержимое на кровать. Точно: расческа, заколка. И невероятная пижама. Из мягкой хлопчатобумажной ткани. Белая в розовый горох. Я зачем-то понюхала ткань, и внутри все заплясало от наслаждения. Это был запах новой вещи. Вещи только-только из магазина. Совершенно особый запах. В Кампаниле тоже были магазинчики с дешевыми товарами из Полиса. Но там пахло уже совсем иначе. Я бы хотела посмотреть на местные магазины.