Раненое сердце - Полевка

- Прости меня, Наби, если невольно обидел тебя прежде, - Маджид положил одну руку на подбородок омеге, а вторую на лоб, - пусть Аллах примет твою душу и решит степень ее вины. Прощай.

А потом альфа резко и как-то коротко крутанул голову наложнику и осторожно уложил его на ковер. После этого опять встал за спиной Фаиза, тот уже все понял и молился перед смертью. Эмир так же задал ему вопрос о правдивости его признаний и опять попросил у него прощения, прежде чем свернуть ему шею.

Гайса попытался отползти на коленях по ковру от эмира, но тот наступил ему на подол платья и спросил, травил ли тот нерожденных детей Лулу, и после короткого диалога свернул ему шею и опять бережно положил труп на ковер.

- Я любил тебя, Лулу, - Маджид остановился перед склонившим голову омегой, - я не знаю, был ли это результат твоей колдовской настойки или движение моего сердца. Ты знаешь, как я скорбел вместе с тобой о смерти каждого из наших детей, но и ты переступил закон. Что ты можешь сказать в свое оправдание?

- Ты бросил меня одного в гареме, - Лулу смотрел с печалью, - я всегда был для тебя всего лишь игрушкой. Пока я был тебе интересен, ты не сводил с меня глаз, а потом бросил меня на растерзание этим злыдням. Совсем одного.

- Почему ты не пришел ко мне за правосудием? Почему решил, что ты можешь вершить правосудие сам? Тем более, что Камиль и Шамси не имели к этому никакого отношения.

- Я виноват, мой Маджид, - Лулу погладил альфу по бедру, глядя на него снизу вверх, - если ты считаешь, что я заслуживаю смерти, то убей. Я так устал от одиночества и страха, что мне уже все равно. Наверное, смерть для меня действительно выход, потому что я не представляю, как жить после того, что я услышал о себе и совершил сам.

- Лулу, мой ночной цветок, я не хочу убивать тебя, в память о сладости наших ночей, скажи, что мне делать?

- Я не хочу жить в тишине гарема, оставшись там в одиночестве, прошлое догонит меня, я или умру от черной хандры, или сойду с ума и спрыгну с высокой башни, чтобы лишить себя жизни. Отравителей по закону надо забить камнями? Яви мне свою милость, подари легкую смерть.

- Прости меня, Лулу, если когда-то случайно обидел, прости, что оставил тебя одного. Прощай.

Альфа осторожно взял за подбородок одной рукой, а второй закрыл лицо, так, чтобы прикрыть глаза «цвета рубина», а потом резко крутанул голову. Раздался сырой хруст и еще одно тело обмякло в альфьих руках. Маджид бережно положил его на ковер и замер в тяжелых раздумьях, глядя на белоснежного лебедя у своих ног. Все замерли, не смея даже вздохнуть, а потом Маджид поднял свинцовый взгляд на трясущихся Камиля и Шамси.

- Заки, остался еще тот щербет, что заставляет говорить правду?

Заки метнулся к окоченевшим слугам, забрал пару графинов с высокими носиками и заглянул под крышки.

- Еще полграфина осталось, это стаканчиков пять-шесть будет.

- Хорошо. Возьми графин и пойдешь со мной. Мурат, я могу тебя попросить, чтобы твои слуги позаботились о покойных омегах. Их личные слуги сейчас выйдут со мной из гарема, а утром я определю степень вины каждого. - Маджид подошел к Камилю и Шамси, и с чувством взял их за волосы, - а с вами, мои драгоценные, я хотел бы еще пообщаться. Только я поступлю с вами, как положено, у правИла во внутреннем дворе казармы. Мне кажется, что вы еще не осознали всей степени своей вины. Это ведь заговор не против эмира, а против общины. Вы обворовывали ее, считали, что ваши интересы превыше людей, и вы должны в этом покаяться перед людьми и понести заслуженное наказание.

Он тряхнул омег за волосы и почти волоком потащил их до двери, а потом резко развернулся и посмотрел на Рана, который все так же судорожно сжимал в своих объятиях супруга.

- Тигран, я прошу тебя, позаботься об Альби сегодня ночью. Как бы он ни был мудр и отважен, но он все равно маленький лисенок. Беременный лисенок. Пусть он будет в тепле любящих рук сегодня ночью. Я сам разберусь с предателями.

- Хорошо, отец, - Ран поднял супруга на руки и наконец вынес из страшной комнаты.

Ради открыл перед ними дверь и закрыл за их спинами. Ран с тревогой смотрел на сосредоточенное лицо всегда улыбчивого омеги и не знал, как подступиться.

- Альби, я понимаю, что сегодня столько произошло. Даже не знаю, с чего начать. Может, поговорим? Тебя, похоже, что-то беспокоит. Поделись тревогами.

- Я так и не спросил, кто же выпотрошил моего зайца, - Альби тяжело вздохнул, - такой финт с настойкой мог сработать только однажды. Я думаю, теперь все будут бояться есть вместе со мной. А еще, мне их всех очень жалко, ну, тех убитых омег. Им просто было скучно, вот они и дурили. Надо придумать Махиру и Хануну занятие, чтобы у них времени на глупости не оставалось… - Альби тяжко вздохнул, - а еще, Заки был прав, я сейчас и кусочка не смог бы съесть.

Примечание к части

Да, глава действительно и большая и тяжелая, стоило бы разбить ее на две), но она не делилась... так что, могу сказать, как Маджид: простите меня...

Жео́да или жеод (фр. géode от др.-греч. γεοειδής или γεώδης — «землеподобный»), или крупная секреция — геологическое образование, замкнутая полость в осадочных (преимущественно в известковых) или некоторых вулканических породах, частично или почти целиком заполненная скрытокристаллическим или явнокристаллическим минеральным веществом, агрегатами минералов; полая крупная секреция. Форма жеоды может быть любая, но чаще она изометричная, округлая, эллипсоидальная и пр.

Конец солнечных дней

Альби проснулся и долго лежал, смотря на Рана. Он выглядел уставшим, как будто не спал совсем.

- Спасибо, - Альби потерся носом о плечо мужа, который притворялся спящим, - я проснулся и вижу тебя. Я счастлив.

- Как мало тебе надо для счастья, - Ран кротко поцеловал сухие губы, скорее обозначив прикосновение.

- Нет, проснуться рядом с любимым человеком – это очень много.

-