Бабочка огня - Маша Ловыгина

Но нет. Мальчики оказались на месте.

Сердце мое вдруг толкнулось и тоскливо заныло. Не знаю, не могу объяснить, что это было. И должно ли было быть вообще, ведь, как мне казалось, сердце мое давно перестало что-либо чувствовать.

Мальчик постарше, Макар (я помню об этом со слов Таисьи), стоял на коленках перед младшим, который сидел на кровати, и натягивал на него домашние штаны. Ваня, еще заспанный, с розовыми пятнами на круглых щеках, смотрел на нас из-под густых ресниц. Оба мальчика были русоволосы, со смешными влажными завитками над ушами, только у Вани глаза темнее.

Глядя на нас, они не проронили ни слова и, что самое странное, не бросились навстречу матери.

– Можно, я помогу? – предложила я, видя, что нога младшего застряла в штанине.

– Да, вы тут как-нибудь сами, – отмахнулась Ольга и громко икнула. По воздуху поплыл винный запах. – Макар, Ваня, это ваша новая няня. Ее зовут... – Ольга пощелкала пальцами. – Как тебя, я забыла...

– Рита.

– В общем, да… а мне надо... Сами, короче, – Ольга направилась неустойчивым шагом дальше по коридору, а я мысленно пожелала ей споткнуться и разбить себе нос.

Несколько минут я еще смотрела ей вслед, раздумывая над тем, что от нее можно ожидать. Да чего угодно. Пьяная баба сама себе не хозяйка. Это может добавить проблем, но может и, наоборот, избавить от них. Посмотрим.

– Здравствуйте, молодые люди! – Я улыбнулась мальчишкам совершенно искренне. – Я очень рада стать вашей няней.

Детям я врать не могу, хоть убейте.

Или убейте, но сначала докажите, что я вру.

Глава 2

Рита

– Ну, что? – Таисья готовила что-то мясное, когда я появилась на кухне.

Найти нужное помещение оказалось несложно – я спустилась по лестнице, завернула за угол и, оказавшись в холле, просто шла на запах и стук ножа.

– Вроде взяли, – кивнула я и привалилась к дверному косяку. От аппетитных ароматов кружилась голова и сосало под ложечкой. Но сильнее почему-то ныло в грудине, будто у меня было предынфарктное состояние. – Водички нальешь?

– Садись за стол. Накормлю. Хозяйка распорядилась. Она вообще-то баба неплохая, – доверительным шепотом поведала Таисья, – только у себя на уме. Сколько платить-то будет? – Маленькие хитрые глазки Таисьи зажглись алчным огнем.

Все мы у себя на уме, дорогая моя Таечка, однако следует признать, с каждым днем ты будешь стоить мне все дороже и дороже. Но деваться мне некуда, совершенно некуда.

– Двадцать пять. – С жадностью выпив стакан воды, я утерла губы ладонью. Пальцы заметно дрожали. – Мне надо вернуться, дети одни в комнате.

– Негусто, – сделав быстрый подсчет в уме, изрекла Таисья. – Ну да ладно. Смотри, не подведи меня!

Находиться рядом с Таисьей у меня нет сил. С одной стороны, я благодарна ей за помощь, но с другой...

Бог с ней, что я разнылась, в самом деле! Всего-то и надо потерпеть немного, подзаработать и придумать, что делать дальше.

Я снова поднялась в детскую. Мальчишки сидели на полу и катали друг другу маленький мячик. Обстановка здесь совсем простая: две кровати, маленький столик, шкаф. Никаких тебе заваленных игрушками и книгами полок, так, по мелочи: пара машинок, юла да разноцветные пластиковые кубики, горкой сваленные в углу.

За полчаса, что мы провели вместе, я сделала вывод, что они привыкли быть вдвоем и ведут себя тихо, поэтому я и позволила себе сбегать на кухню за стаканом воды. От обезвоживания у меня начала болеть голова.

– Вы уже завтракали?

Макар прищурился и мотнул головой, а Ваня уставился на меня широко раскрытыми глазами, на дне которых застыли удивление и настороженность. Конечно, какая-то чужая тетка вторглась в их привычный мир и отвлекает дурацкими вопросами.

– Зовите меня Рита, – повторила я свое имя, уменьшив его для удобства. – Где вы обычно едите? Здесь или на кухне?

Макар молча толкнул мяч.

Я перевела взгляд на младшего, будто он мог прояснить ситуацию, но он продолжил сверлить меня своими темными глазенками и в итоге пропустил подачу.

Странно, что Ольга ничего не сказала о режиме детей. Да и на кухне я не увидела накрытого для них стола.

– Посидите немного, я скоро вернусь!

Вновь решительно направляюсь на кухню. Конечно, не мне устанавливать правила, но черт возьми, кто-то же должен меня познакомить с теми, что уже имелись в доме?

– Там мальчишки голодные, – сказала я и открыла дверь большого холодильника. Внутри звякнули бутылки. Ого, да тут целый питейный арсенал!

– Сделай им бутерброды, – пожала плечами Таисья. – Или вон, фруктовые йогурты есть.

– Бутерброды – не еда, – отвечаю я и беру с полки пакет с молоком. – Овсянка где?

Таисья молча кивает в сторону шкафа.

– Захотят есть, сами придут, – добавляет она. – Все в разное время едят, а мне что говорят, то я и готовлю.

– Зашибись! – Бурчу, хотя в собственном доме у нас было примерно так же. С той лишь разницей, что еду приходилось не только готовить самой, но зачастую и добывать ее.

– Предыдущую няню уволили три дня назад. Знаешь, почему? – Изрекает Таисья и поджимает губы.

Мне эта информация ни к чему, убеждаю я себя и наливаю молоко в ковшик. Разумеется, вру, но только самой себе. Мне нужна любая информация, чтобы не попасть впросак. Кладу в молоко совсем немного сахара и соли.

Таисья облокачивается спиной на край рабочей зоны и внимательно смотрит на то, как я помешиваю молоко.

– Ходила тут, задом вертела.

– На то он и зад, чтобы им вертеть, – хмыкнула я. Но я здесь совсем не за этим.

Раскладываю готовую кашу по тарелкам, мажу белый хлеб маслом и кладу сверху по приличному куску сыра. В холодильнике их несколько сортов. Я не особо в этом разбираюсь, но сыр – он и в Африке сыр.

– Аллергии у них ни на что нет? – Интересуюсь у Таисьи, хотя об этом мне должна была рассказать их мать.

– Не, никто не жаловался, – флегматично отвечает она и складывает полные руки на пышной груди. – Вообще-то, здесь в комнатах не едят.

И не пьют, ага.

– А мы никому не скажем.

Ставлю