В клетке у зверя (СИ) - Юта Анна

— Ал-ло, — звучит немного хипло, он медленно и настороженно растягивает это слово.

— Чего, Борис, спал что ли? — едко спрашивает Вадим.

— Ты что ли? — тон Седого набирает ярость.

— Молодец, узнал, — произносит Вадим жестко. — Я нашел твой шалаш. Девушка у меня. Теперь беги и оглядывайся. Потому что я приду за тобой.

— Сука! — долетает с того конца и связь обрывается.

— Вот теперь порядок, — Вадим убирает телефон и теснее прижимает меня к себе.

— Как ты собираешься его искать? — спрашиваю с вялым интересом.

— Его люди мне расскажут, — ухмыляется он.

— А если не захотят?

— Виктору захотят, — Вадим снова целует меня в висок. — Виктор справится. Не забивай свою красивую головку. Твоя задача сейчас как можно быстрее прийти в себя.

Да, легко сказать. Вздыхаю. Обе машины въезжают на территорию поместья Вадима и подкатываются к дому. Вадим выходит первым и на руках вытаскивает меня из машины. Небо только начинает заниматься рассветом, а Света уже открывает ему дверь. Не спала что ли?

— Вадим Романович, слава богу, — кудахчет она и суетится вокруг, пока он несет меня по гостиной.

— Ужин и чай в мою спальню, — приказывает он ей не останавливаясь.

Это при том, что в его доме все должны есть в столовой. Я помню это правило. Похоже, ради меня Вадим готов сломать даже самое фундаментальное.

Света молча принимает приказ, и её шаги удаляются в сторону кухни. А Вадим заносит меня в свою спальню и осторожно кладет на кровать. Я впервые в этой комнате. Она большая и роскошная, со смежной гардеробной и собственной ванной, как у меня. Мягкая поверхность кровати, знакомый мужской запах — все это действует успокаивающе, но мозг не может поверить, что все закончилось. В глазах щиплются подступающие слезы, и я никак не могу это остановить.

— Лера... — голос Вадима звучит мягко, почти шепотом. Он присаживается рядом, с тревогой заглядывая в мое лицо. — Давай помогу тебе? Ты вся дрожишь.

Он аккуратно касается кромки свитера, не отводя от меня взгляда, будто ждет разрешения.

— Позволь раздеть тебя? Тебе нужно принять душ, чтобы согреться.

Я вздрагиваю от этих слов, но сил протестовать нет. Да и, честно говоря, я не чувствую в его действиях никакой угрозы. Только заботу. Вадим медленно стягивает с меня свитер, затем останки толстовки, майки и лифчика, следом черед джинсов, и я остаюсь в одних трусиках.

Не говоря ни слова, Вадим берет меня на руки и несет в ванную, там ставит меня на пол около душевой. А потом сам снимает рубашку и брюки, оставаясь в одних боксерах.

— Я побуду с тобой, — говорит он, ободряюще глядя на меня, будто подтверждая: ничего плохого не случится.

Я киваю. Не знаю, почему, но мне хочется верить ему. Может быть, потому что этот человек уже спас меня, или потому что сейчас в его действиях нет ничего, кроме искреннего желания помочь.

Вадим заходит в душ первым, регулирует воду, а потом жестом приглашает меня под теплые струи. Я встаю под них, чувствуя, как горячая вода смывает холод с моей кожи. Вадим молча намыливает мочалку.

— Позволишь помыть тебя? — спрашивает он так же доверительно.

Позволяю. Меня с детства никто не мыл, и вспомнить это ощущение оказывается очень приятно. По-домашнему тепло.

Вадим выходит первым, растягивает передо мной полотенце, я сбрасываю мокрые трусики и заворачиваюсь, и он снова берет меня на руки. Я и впрямь начинаю чувствовать себя ребенком, о котором нежно заботятся.

— Света наверняка принесла тебе поесть и чай, я уложу тебя в постель.

На столе уже стоит поднос с домашним бульоном, гренками и стеклянным заварником чая.

Вадим кладет меня на кровать, а сам скрывается в гардеробной и приносит оттуда одну из своих футболок. Простую белую, без принтов и надписей.

— Надень, пожалуйста, чтобы было не холодно, — заботливо произносит он и отворачивается.

Натягиваю футболку и отчетливо осознаю, что больше он не нарушит моих границ. Все определенно изменилось. После Вадим срывает с кровати покрывало и откидывает одеяло, позволяя мне забраться в кровать. Мне безумно приятна его забота.

Укрыв меня одеялом, Вадим ставит мне на колени поднос, вручает ложку, мол, ешь.

— Можно только чай? — спрашиваю устало. Меня магнитом тянет в горизонталь.

— Тебе бы поесть, но не буду настаивать, — бархатисто, но с ноткой укора говорит Вадим и наливает мне чашку чая.

Пока я пью чай, Вадим уходит в гардеробную и возвращается оттуда уже одетый. В черных джинсах и такой же футболке. Впервые таким его вижу и, если честно, его внешний вид сейчас меня впечатляет. Сурово и мощно, и взгляд у него такой, с каким человек собирается уничтожать. Жестоко и методично.

Но глянув на меня, Вадим сразу смягчает взгляд и выглядит скорее как влюбленный мужчина. От него веет теплом и нежностью, хотя, как в нем это уживается, я до сих пор не понимаю.

Я отставляю на поднос пустую чашку, и Вадим тут же его переставляет на стол. Присаживается на край кровати, а я сползаю вниз на подушку, глаза слипаются.

— Скоро все закончится, Лер, — вдруг как-то не то грустно, не то тоскливо говорит Вадим и укрывает одеялом мое плечо. — Когда они забрали тебя, я не представлял, как жить дальше. Мир без тебя бесполезный и пустой. Мне такой мир не нужен…

Он хочет ещё что-то сказать, но в дверь стучат,

— Я занят! — с рыком отвечает Вадим.

Снаружи раздается голос Виктора:

— Парни запели соловьем, приходи послушай.

59. ♂

Вадим

— Хорошо, — бросаю в сторону двери и возвращаю внимание Лере.

Она смотрит на меня осоловелыми глазами, пытаясь не уснуть. А я цепляюсь взглядом за её губы и ловлю себя на внезапном и сжигающем все на своем пути желании поцеловать её.

Наклоняюсь и касаюсь своими её губ. Аккуратно. Я не помню, когда целовал женщину в губы. Никогда, кажется. Ни к кому не испытывал этого желания. Это слишком личный жест, а с Лерой это как-то само разумеется. Удивительно в душе просыпается страх, что Лера не ответит, но она отвечает! Обвивает слабыми руками мои плечи, притягивает меня к себе. Меня накрывает эндорфиновый шторм. Боже, почему я раньше не целовал её? В душе поднимается волна всеобъемлющей необъяснимой радости.

Непроизвольно сграбастываю Леру в медвежьи объятия, поднимаю к себе и целую глубже. Ощущаю её язык своим. Голова кружится от крышесносного ощущения нежности и накатывающего возбуждения. Член встает в полный рост, но сейчас точно не время для реализации желания. Разрываю поцелуй и возвращаю Леру на подушку. Замечаю маслянистый блеск в глазах, и душу затапливает досада от того, насколько я неправильно себя с ней вел. Надо было начать с такого поцелуя. Надо было нежно и аккуратно завоевать её сердце, а не вламываться в её мир на бульдозере.

Но ничего. Я все исправлю.

— Люблю тебя, — слова сами срываются с губ, голос хриплый от возбуждения и нервозного состояния, но я абсолютно честен.

— Спасибо, — отвечает Лера.

Тоже принимается. Хорошо, что не отвернулась. Черт, чувствую себя малолетним мальчишкой, который робеет, признаваясь девочке. Но я готов повторить эти слова. Готов говорить ей их каждый день. Я люблю её каждой клеткой тела, всеми фибрами души.

— Мне надо идти, пора закончить все это, — произношу бархатисто. — Отдыхай, малыш. Вернусь — проведаю тебя. Все, спи.

На этом я выхожу из спальни и натыкаюсь на Виктора.

— Нанежился? — спрашивает он с издевкой.

— Прекрати, я провел немного времени с любимой женщиной, — отвечаю в тон. — Закончим с Борисом и Шутом, я увезу её куда-нибудь на романтический остров и окружу всей заботой, на какую способен.

— Маму её сначала вылечи, потом будешь об отпуске думать, — парирует Виктор. — Пойдем, с парнями поговоришь.

Киваю. Мы спускаемся в подвал. Виктор беседовал с ними в одной из комнат, которую я использовал для разделки мяса. Было у меня увлечение самостоятельно разделывать туши коров и свиней. Так что там есть крюки под потолком и удобное отверстие для сбора крови. Ну и шланг, которым можно все помыть.