Все начнется с нас - Колин Гувер

— Надеюсь, — замечает Тео, — ты не ляпнул что-нибудь еще про рыб, про берег или…

Зря я тогда рассказал ему, как процитировал «В поисках Немо». Не хочу дослушивать его шутку.

— Хватит, эксперт малолетний! Ты и с девчонками-то, наверное, ни разу не говорил!

Тео усмехается, и все же я украдкой замечаю, что парнишка смущен. Он замолкает, хотя вокруг царит суматоха. Кроме нас на кухне еще как минимум человек пять. Правда, все так увлеченно работают, что не обращают на нас внимания.

— Тебе кто-нибудь нравится? — спрашиваю я.

Тео пожимает плечами.

— Вроде того.

Подобные беседы обычно проходят в одностороннем порядке. Тео любит задавать вопросы, а сам отвечает неохотно, так что я осторожно прощупываю почву.

— Ясно. — Стараюсь реагировать буднично, чтобы он развил тему. — И кто же она?

Тео смотрит на свои ладони, ковыряя заусенец на большом пальце, но от меня не укрывается, что его плечи немного поникают. Как будто я сделал что-то не то.

А может, сказал.

— Или это он? — уточняю я шепотом, чтобы не услышали посторонние.

Тео вскидывает взгляд. Ему нет нужды что-то подтверждать или отрицать, я вижу правду в его испуганных глазах.

— Вы учитесь в одном классе?

Тео отвечает не сразу. Возможно, я первый, кому он доверяет эту часть себя, поэтому я проявляю должную деликатность. Пусть увидит поддержку с моей стороны, как и, надеюсь, со стороны своего отца.

Тео окидывает взглядом кухню, проверяя, не вертится ли кто-то поблизости.

— Мы ходим в один математический кружок. Уже год, — выпаливает он, словно отпуская слова на волю, чтобы больше не повторять их никогда.

— Отец в курсе?

Тео мотает головой и сглатывает комок в горле. Его явно одолевают тревожные мысли.

Я откладываю нож и мою руки в ближайшей к Тео раковине.

— Я давно знаю твоего отца. И не зря считаю его одним из лучших друзей. В моем окружении плохих людей нет. — Похоже, мои слова приободрили Тео, хотя ему неловко. Очевидно, он предпочел бы сменить тему. — Я посоветовал бы написать тому, кто тебе нравится, но ты, возможно, единственный двенадцатилетка на земле, у которого нет мобильника. Боюсь, ты никогда ни с кем не сойдешься. Так и умрешь — одиноким и без телефона.

Тео рад, что я перешел на шутливый тон.

— Хорошо, что ты стал поваром, а не психотерапевтом. Говняные у тебя советы.

— Попрошу! Отличные советы, как по мне.

— Тебе, конечно, виднее. — Тео возвращается со мной к разделочной доске. — Ты пригласил Лили на свидание, когда пришел к ней на работу?

— Нет. Приглашу сегодня вечером. Я позвоню ей из дома. — Протискиваясь мимо Тео к морозилке, я взъерошиваю ему волосы.

— Атлас?

Я останавливаюсь. В глазах мальчика беспокойство. Но он не успевает ничего сказать, потому что на кухню заходит один из официантов и протискивается между нами. Впрочем, все понятно и без слов.

— Не волнуйся, Тео, наши сеансы конфиденциальны.

— Хорошо. Только учти: если настучишь папе, я расскажу ему про тебя. Как тупо ты подкатываешь к девушкам, — хихикает Тео и, кривляясь, добавляет: — Мы наконец-то приплыли, рыбка моя!

Я сверкаю на него глазами.

— Такого я не говорил!

Тео указывает пальцем вдаль:

— Гляди! Там пляж! Вижу землю!

— Перестань.

— Лили, караул! Наш корабль затонул!

Он так и ходит за мной хвостом, пытаясь меня поддеть, пока смена его отца не заканчивается. Я еще никогда так не радовался, что остаюсь один.

Глава 8. Лили

Почти полдесятого, и ни одного пропущенного звонка. Эмерсон спит уже полтора часа. Просыпается она обычно в шесть утра. Я ложусь около десяти вечера, ведь если не сплю как минимум восемь часов — превращаюсь в зомби. Хотя, если Атлас не позвонит до десяти, я, скорее всего, вообще не усну. Видимо, надо было еще сотню раз извиниться перед ним за кладовку.

Я направляюсь в ванную, чтобы приступить к вечернему уходу за кожей. Не забываю про телефон. Я повсюду таскаю его с собой — с тех пор как Атлас принес мне обед и пообещал позвонить. Наверное, стоило уточнить, что значит «вечером».

Быть может, для него это «в одиннадцать», а для меня «в восемь».

Вероятно, и об утре с ночью наши представления расходятся. Он — успешный шеф-повар, который лишь после полуночи приходит домой отдохнуть, а я уже с семи вечера в пижаме.

Мой телефон оживает, но это не обычный звонок. Звук такой, словно со мной хотят связаться по «Фейстайму».

Пожалуйста, только не Атлас!

Я не готова к видеозвонку, я же нанесла скраб!.. Гляжу на экран — ну, разумеется, Атлас.

Нажимаю «ответить» и мгновенно разворачиваю экран в другую сторону, чтобы Атлас не увидел моего лица. Кладу телефон на бортик раковины, а сама начинаю умываться.

— Ты спрашивал, можно ли мне позвонить. Про камеры речи не было.

— Я все равно тебя не вижу, — усмехается он.

— Да, потому что я смываю косметику и готовлюсь ко сну. Тебе и не нужно меня видеть.

— Нужно, Лили.

От его голоса по коже пробегают приятные мурашки. Я беру телефон и разворачиваю экраном к себе, состроив выражение «я же говорила». На мне ночная рубашка, которую, возможно, носила еще моя бабушка, мои мокрые волосы обернуты полотенцем, а лицо покрыто зеленоватой пенистой субстанцией.

Улыбка у Атласа сексуальная. Одетый в белую футболку, он сидит на кровати, прислонившись спиной к черному деревянному изголовью. Я лишь однажды была у него дома и в эту спальню не заходила. Стена позади кровати голубая, цвета джинсов.

— Ради этого стоило позвонить по видеосвязи, — усмехается Атлас.

Я кладу телефон обратно на раковину, на этот раз экраном к себе, и смываю остатки скраба.

— Спасибо за обед.

Пасты вкуснее я в жизни не пробовала. Хотя она простояла два