Эти три коротких слова - Меган Куин

– Оно плохо пахнет? – Я даю ему понюхать. – Господи. Действительно, как-то неаппетитно. Как им это удалось?

– Не знаю. Давай проверим. – Я разламываю батончик пополам и протягиваю Илаю его половинку батончика. – Ну, за плей-офф.

Мы чокаемся половинками и кладем их в рот.

Я жую.

Илай тоже жует.

Потом мы в ужасе смотрим друг на друга.

Я бегу в туалет, где меня тут же тошнит. За моей спиной Илай выплевывает батончик в мусорное ведро, а затем садится рядом со мной и придерживает мне волосы.

– Господи, я не знал, что все будет настолько плохо. Прости меня.

Что я могу сказать. Блевать, склонившись над унитазом, – занятие крайне непривлекательное. Еще хуже ситуацию делает то, что делаю я это на глазах у хоккейного аналога Прекрасного принца. И все же я не могу остановиться. Меня тошнит и тошнит, пока желудок не становится совсем пуст. И все это время Илай сидит рядом – одной рукой он придерживает мне волосы, а другой нежно поглаживает меня по спине.

– Ты в порядке?

Я киваю и опускаю голову на руку, лежащую на сиденье унитаза. Не беспокойтесь, в последнее время меня часто тошнит, так что я протираю все антисептиком несколько раз в день.

– Да, – отвечаю я, прежде чем медленно приподняться и вытереть глаза. – Я хочу уточнить: батончик был не настолько мерзким, чтобы от него блевать. Вся эта сцена, скорее, была вызвана беременностью. Просто знай: я не отношусь к еде настолько драматично.

– Значит, обычно тебя не тошнит, когда ты ешь что-то невкусное?

– Нет, это уникальное явление.

Он медленно кивает.

– Приятно слышать. – Затем он вновь возвращает все свое внимание ко мне. – Серьезно, ты в порядке? Меньше всего я хотел, чтобы тебя стошнило.

– Знаю, и мне очень понравился твой подарок. Я виню во всем «Сникерс», а не тебя.

– Договорились. – Он встает и протягивает мне руку, помогая подняться. Я медленно встаю на ноги, не желая искушать судьбу, и только убедившись, что меня больше не тошнит, иду к раковине и выдавливаю на щетку зубную пасту.

Илай делает то же самое.

Мы чистим зубы вместе.

И это кажется таким… привычным. Как будто мы делали это по меньшей мере дюжину раз, хотя в реальности мы ни разу не чистили зубы одновременно. Мы всегда ходили в ванную по очереди.

Я смотрю на него в зеркало и замечаю, что он внимательно меня рассматривает.

– Что? – спрашиваю я с полным ртом зубной пасты. Он ухмыляется.

– Просто пытаюсь уложить в голове, что первое, что я сделал, вернувшись домой из долгой поездки – это заставил тебя блевать. Какой из меня после этого друг?

Я сплевываю зубную пасту в раковину.

– По всей видимости, не очень хороший.

Я полощу рот, Илай тоже. Мы ставим наши зубные щетки на место, а затем я поворачиваюсь к Илаю лицом.

Не знаю, что на меня находит – может, гормональный всплеск, а может, я просто очень рада, что рядом кто-то есть, – но я подхожу к нему ближе и обнимаю за талию. На этот раз он обнимает меня в ответ обеими руками. Так мы стоим посреди ванной добрых несколько секунд, прежде чем я наконец отстраняюсь.

– Это было действительно очень мило с твоей стороны. Спасибо.

– Не за что. Прости, что тебя вырвало.

Я пожимаю плечами.

– Да меня почти от всего тошнит.

Я прохожу мимо и возвращаюсь в кровать. Илай остается в ванной и заканчивает приводить себя в порядок. К тому времени, как он возвращается и ставит телефон на зарядку, я уже чувствую, как тяжелеют мои веки.

Он забирается под одеяло и поворачивается ко мне лицом. Тепло его тела согревает кровать, и я понимаю, что очень по этому скучала.

– Ты устала.

Я киваю:

– Я уже засыпаю. А ты все еще на адреналине?

– Я успел немного разволноваться из-за всей этой ситуации, но уже успокоился. Ты точно не против, что я здесь сплю?

Я одновременно зеваю и киваю.

– Это приятно. Ты греешь постель, и тут становится уютно. Пока тебя не было, я скучала по этому ощущению… ну и пока ты со мной не разговаривал.

– Эй! Это ты со мной не разговаривала.

– Ладно, мы оба друг с другом не разговаривали. – Я прижимаю к себе подушку. – Но теперь все по-прежнему.

– Да. – Илай протягивает руку и заправляет мне за ухо выбившуюся прядь волос. Я встречаюсь с ним взглядом, и он нежно проводит пальцем по моей щеке.

– Спокойной ночи, Пенни.

– Спокойной ночи, – отвечаю я, почти не дыша.

А потом он закрывает глаза, а я остаюсь лежать с бешено колотящимся сердцем.

Зачем он меня коснулся? Он это специально сделал? Это было любовное поглаживание или жалостливое, потому что меня вырвало и он хотел меня поддержать?

Нет. Мы здесь только из-за ребенка. Все просто.

Ни из-за чего больше. Просто мой беременный мозг немного перевозбудился. Надо взять тайм-аут и лечь спать.

Утром все снова будет нормально.

– Привет! – Илай заглядывает в ванную, где я тщательно выпрямляю волосы. Сегодня выходной, а значит, я могу сделать то, на что у меня обычно не хватает времени перед работой.

– Привет. Не думала, что ты так рано вернешься домой после тренировки.

– Мы решили дать ногам отдохнуть. – Он кивает в мою сторону. – А чем ты занимаешься?

– Выпрямляю волосы. – Я бегло его осматриваю. – Почему ты в джинсах?

Он усмехается.

– А что я должен носить?

– Не знаю, спортивные штаны? Ты обычно в них дома. Ты собираешься куда-то по делам? Слушай, а профессиональные хоккеисты вообще ходят по делам? Пэйси никогда об этом не упоминал, так что я даже не знаю. У тебя есть ассистент, который все за тебя делает?

– Я справляюсь самостоятельно. Но джинсы на мне не поэтому.

Я снова смотрю на них и понимающе киваю.

– А, ты просто купил новые, чтобы носить дома.

Илай прижимает руку ко лбу.

– Почему ты всегда такая?

– Какая «такая»?

– Почему ты постоянно выдумываешь то, чего у меня и в мыслях нет?

– Не знаю, – я пожимаю плечами, выпрямляя последнюю прядь волос. – Я всегда болтаю чепуху. Мог бы уже привыкнуть.

– Да, – он тяжело вздыхает. – Я надел джинсы, потому что надеялся, что ты сходишь со мной на ланч.

Я замолкаю и поворачиваюсь к нему, волосы так и зажаты в утюжке.

– Ты хочешь пригласить меня на ланч?

– Если у тебя нет других планов.

– Нет. Но почему ты