Реванш-2 - В. В. Адамчик

— Эй, Кике! — прокричал Мартин Рикельме, еще раз нажав на клаксон. — Полиция прибыла, как ты и просил!

Он посмотрел наверх, но из окна комнаты для молодоженов никто не выглянул.

— Вот образина, — вздохнул Мартин. — Для него стараешься, а он и спасибо сказать не хочет. Для чего ему полиция? Мотоциклист давно уехал…

Горилла даже не предполагал, как он выручил друга и его девушку…

…Слезы текли по лицу девушки. Она не могла поверить, что опасность миновала. До ее ушей донесся стон Кике. Исабела посмотрела в его сторону.

Юноша пошевелился. Исабела оказалась у него и попробовала приподнять.

— Как ты?

— Черт побери, Исабела. Кажется, мне сломали руку. Я не могу пошевелить ей…

Девушка посмотрела на руку Кике и вскрикнула от ужаса. Локтевой сустав был страшен. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: несчастному юноше нужна срочная медицинская помощь.

В комнату влетел Мартин.

— Что тут у вас?

Исабела показала ему на руку, Горилла присвистнул:

— Хорошо, что я взял машину. Да, дела…

Через секунду они уже мчались в город. Клиника находилась недалеко, они должны были доехать быстро…

Глава 24

Хорошим или скверным было то, что произошло? Конечно, воспоминания о той утренней драке не доставляли особой радости Кике. Однако в результате он помирился с Исабелой.

Его оставили в клинике на несколько дней. Врачам нужно было разобраться с локтем Кике. На все протесты Мальдонадо слышал:

— Парень, если тебе важно, чтобы рука двигалась так же, как и раньше, терпи.

— Но у меня экзамен! — пробовал возражать юноша.

— Экзамен можно пересдать, а руку надо спасать срочно…

Только на третий день Кике вышел из клиники. Его встретила Исабела.

— Ну и досталось тебе из-за меня, — виновато заметила девушка, нежно целуя Мальдонадо. — Теперь ты пропустил экзамен…

— Да уж, — отозвался Кике. — Ничего, уже почти не болит. Доктора говорят, что она будет двигаться как новая… После того, как снимут гипс.

Рука Кике висела на перевязи.

— Ладно, не унывай, — сказал юноша. — Все хорошо, кроме того, что на компьютере с такой скоростью пока не попечатаешь. Придется вспоминать, как писали до изобретения электронных штучек.

— Я подарю тебе гусиное перо! — подхватила Исабела.

Она увидела, что Кике в хорошем настроении, и улыбнулась.

Они не спеша пошли к университету.

— Сколько тебе пришлось заплатить за операцию? — поинтересовалась Исабела.

Кике недовольно наморщил нос.

— Нет уж, тебе я этого не скажу. Не то тебе захочется помочь мне с деньгами. А мне жаль твоего отца.

— Ха, у него же денег куры не клюют!

— Нет, Исабела, давай больше не будем на эту тему.

Я просто требую, чтобы ты больше не говорила об этом…

Дела не были так успешны. Кике сказал, что в Валенсии у него родственников нет, и что счет за операцию нужно предъявлять ему. Когда же сумма была названа, Кике пообещал заплатить в течение недели.

Пока он не звонил домой, и в Каракасе не знали о том, что произошло. Кике считал, что у Исамар своих забот хватает. Он хотел связаться с Гильермо, чтобы сперва обо всем рассказать дяде.

— Хорошо, — согласилась девушка. — Я не буду тебя расспрашивать о деньгах…

«Лучше было бы позвонить потом, когда рука заживет, — думал юноша. — Так бы я и сделал, если бы не проклятые деньги».

У него было два выхода. Один — занять у Исабелы. Второй — позвонить Гильермо.

Кике предпочел второе. Ему казалось, что нельзя себя связывать с Исабелой деньгами. Нужно сперва разобраться с их отношениями.

…Кике с тоской осмотрел комнату. Несколько дней назад он думал, что все здесь — его, потом они поссорились с Исабелой. Потом была эта драка.

Его вещи до сих пор стояли у Гориллы.

— Ты останешься? — спросила Исабела.

— Не знаю, Исабела, — ответил Кике. — Все зависит… — он запнулся.

— От чего?

Кике смотрел прямо в глаза.

— Исабела, ты тогда говорила правду?

Девушка поняла, что Кике имел в виду слова, которые она сказала Пепико. О том, что любит своего соседа по комнате.

Исабела молчала, и потому Кике снова подал голос.

— Ты изменила свое мнение?

Она покачала головой.

— Ты слышал, что я сказала. Почему ты сомневаешься в моих словах?

— Потому что ты часто говоришь то, что ничего не значит. Ведь что-то ты говорила и Пепико.

Исабела перевела дух.

— Знаешь, Кике, о том, что важно по-настоящему, я обычно не говорю. Не обо всем можно сказать…

Мальдонадо сделал шаг к двери.

— И не всегда можно остаться, — бросил он с грустью.

— Кике! — остановил его возглас Исабелы.

Он обернулся. Девушка сжимала кулачки. В ее глазах было отчаяние.

— Я просто не знаю, как буду без тебя, — прошептала она. — Ты мне так близок.

Кике подавил вздох.

— Все равно все кончено, — принялся говорить он, изо всех сил стараясь выглядеть рассудительным. — Я больше не буду здесь учиться…

Исабела округлила глаза.

— Почему?

— Экзамен, — объяснил Кике. — Ведь я пропустил его. Думаешь, для меня его устроят второй раз?

— А почему бы и нет?

— Но ведь я ничего не учил…

Исабела улыбнулась. Она поняла, что решение об уходе было несерьезным.

— У меня есть одна мысль, — сказала она. — Это тебе поможет.

Она показала на руку в гипсе.

— Да? — Кике поднял брови. — Ты думаешь?

Девушка кивнула.

— Я почти уверена, — ответила Исабела. — Только тебе придется вести себя естественно.

* * *

— Все, Кике! — сказал сеньор Лас Ривас. — Твое время вышло, пора сдавать работу.

— Правильно, Мальдонадо, — поддержала драматурга донья Мария Ламеда. — Давай работу, Энрико, и подожди за дверью.

Сеньор Лас Ривас смотрел на часы.

— Будьте добры, — взмолился Кике. — Дайте мне еще десять минут!

Преподаватели переглянулись.

— Ну что, десять минут мы тебе дадим, — решил Лас Ривас. — Да и то только потому, что ты неплохо учился в течение семестра.

Кике поблагодарил и снова склонился над листком.

Идя навстречу хорошо успевающему студенту, администрация, и лично сеньор Маркес разрешили Мальдонадо сдать экзамен отдельно, через три дня после того, как это проделали остальные.

Кике пошел на экзамен во всеоружии. Перед тем они всю ночь с Исабелой просидели над его рукой, взятой в гипс. Теперь белая поверхность бинтов, пропитанных раствором гипса, была буквально испещрена мелким почерком Кике и чуть более крупными надписями Исабелы.

Это были своеобразные шпаргалки, и Кике согласился на них только для того, чтобы чувствовать себя увереннее. Он не хотел списывать. Он говорил, что и так все знает, подглядывать ни к чему.

Девушка убеждала его в обратном.