Пламя в моем сердце - Рита Трофимова

— Да какие диеты, — смутился Лёха. — Просто стал меньше есть, отказался от сладкого, вот и весь секрет, ну и до универа пешком…

— А ты молодец, не каждый на такое способен. Недавно я побывала на симпозиуме по психиатрии, и одна из тем посвящалась расстройству пищевого поведения. Люди ссылаются на обменные нарушения и генетику, а на деле причина избыточного веса — банальное переедание. Иными словами — обжорство. Такова психология человека — мы заедаем стрессы.

— Обжорство? — Лёха задумался, неподвижно уставившись на аппетитный кусок пирога со взбитыми сливками и, тяжко вздохнув, отодвинул тарелку подальше от себя.

— Не слушай её, Лёш, ешь! Ожирение тебе уж точно не грозит, вон как исхудал. — Лина, шутя, ткнула его локтем в бок и снова подвинула тарелку с пирогом.

— Хм, давно ли ты стала посещать симпозиумы психиатров? — Марта с любопытством подалась вперёд, вдавив кулаки в стол.

— Честно сказать, впервые. — Эла вовсе не казалась смущённой, напротив, смотрела на мать открыто, явно изучая её реакцию. — Интересно побывать в обществе образованных людей, такие выходы в свет необходимы для саморазвития и самооценки. Ну и заодно себя показать.

— Вон оно что… И не куришь совсем… — размышляла Марта вслух.

— Да, я закодирована, согласилась на эксперимент, и вот, как видишь, работает.

— И что же, совсем не тянет?

— Ну… — Эла неопределённо пожала плечами.

— Говорят, что это развод. Неужели ты веришь во всю эту чушь? Им бы денег побольше вытрясти из людей.

— Прежде всего, я верю в себя и полностью доверяю своему личному психотерапевту.

— Кажется, у меня дежавю, — подозрительно прищурилась Марта. — Это как-то связано с твоим новым другом? Он врач?

— Мама, ну к чему все эти вопросы? Уж и слово сказать нельзя, — Эла сдержанно улыбнулась, и Лина окончательно убедилась, что все эти слова были сказаны неспроста. — Ты лучше расскажи, как вы распланировали поездку.

Стоило Эле затронуть эту тему, как Марта снова села на своего конька и принялась подробно, с немецкой обстоятельностью расписывать будущий отдых. Лину всё больше мучила совесть, ей не терпелось быстрее скрыться из виду и не слышать восторженных речей матери. Едва разделавшись с пирогом, она торопливо поднялась и потянула Лёху за рукав.

— Мама, спасибо, всё было очень вкусно, мы, пожалуй, пойдём.

Однако Марта махнула рукой, приказывая Лине и Лёхе вернуться за стол.

— Ну куда же ты, дочка, я ещё самое главное не сказала. У меня для тебя сюрприз. — Марта довольно вскинула голову. — Ты даже представить себе не можешь!

Лина нервно глотнула воздух: «Нет, пожалуйста, мама, не нужно», — мысленно взмолилась она, представив на мгновение какую боль причинит матери своим отказом, и ей вдруг стало жаль её, ужасно жаль.

Однако Марта не успела закончить фразу. Из детской раздались трели телефона, и Лина выбежала из кухни.

На дисплее высветился тот самый номер, на который Лина не смогла дозвониться.

— Алло, Макс? Это ты? — сбивчиво начала она.

— Он самый.

— Привет. Хорошо, что ты п-перезвонил.

— И тебе привет, детка, — хмыкнул он в трубку. — Я теряюсь в догадках, кто ты, малышка?

— Малышка, детка, не перебор ли? Я звоню по важному делу. Мне нужен Фил!

— Ты не поверишь, он тоже мне нужен! — томно прошептал Макс.

— Хватит паясничать! Вдруг ему помощь нужна, а ты… Какой же ты после этого друг? Врал мне на даче, что с ним всё в порядке, а он…

В трубке повисла удивлённая пауза, и Лине на секунду показалось, что Макс вот-вот даст отбой.

— Лина⁈ Ты? Здарова, брателло! — радостно воскликнул он. — А я всё думаю, где я мог слышать этот красивый голосок. И откуда у тебя мой номер? Эла дала?

— Д-да, это… я! — растерялась Лина, припомнив, что отправила эсэмэску без имени. — Нет, не Эла, неважно… Пожалуйста, скажи, где Филипп?

— Хм. — Макс немного помолчал. — Этот придурок задолжал мне два косаря и теперь скрывается.

— Макс, пожалуйста, мне сейчас совсем не до шуток. Я знаю о его беде. Когда мы расставались неделю назад, он обещал, что будет звонить и писать, но вот уже четвёртый день я не могу до него дозвониться. Ты точно что-то знаешь. Вы ведь друзья!

Макс озадаченно вздохнул и тут же заговорил серьёзным голосом:

— Ну, может, он передумал, иногда так бывает.

— Передумал⁈ Что передумал? — В памяти вспыхнула сцена прощания на крыше, трогательная и волнующая, и откровения Фила, его обещание справиться с болезнью как можно быстрее.

— Допустим, наш мальчик-плохиш понял, что не сможет быть хорошим, и вообще не способен на чувства. Зачем ему этот гемор?

— Вот как⁈ — охнула Лина, в горле застрял колючий ком обиды, и глаза защипало от слёз. — Это жестоко, знаешь. Так и передай ему, что он поступает очень жестоко. И ещё знаешь, что? Скажи ему, ч-что я всё равно его найду, где бы он ни скрывался и выскажу всё! Я ведь думала, что мы теперь вместе… Я так хотела быть рядом в трудную минуту и помочь… А он…

— Лин, Лин, подожди, — глухо перебил её Макс. — На самом деле ему хреново, очень хреново. Но я не знаю, где он сейчас. Если бы от меня что-то зависело, я бы не раздумывая отдал ему три литра своей дурной крови, лишь бы только этот придурок поскорее очухался.

— Я так и знала, я чувствовала. И мне всё равно, что он там надумал себе! Я знаю, каким он может быть упрямым, но я упрямее! Можешь так и передать ему!

— Всё же наш Док везунчик.

— Что? — всхлипнула Лина.

— Я говорю, давай, дерзай, девочка Дороро. Может, у тебя и получится.

— Что ещё за девочка Дороро? — Лина сглотнула слёзы, не совсем поняв интонацию Макса.

— Погугли, узнаешь. — спокойно выдал тот и связь прервалась.

* * *

— Ну что? — Лёха наконец обнаружил своё присутствие. За всё время разговора он и слова не проронил,