Если бы я знал - Рейн Уайт
балкон, всегда служивший своего рода кладовкой. Присел в
углу, вглядываясь в раскиданную там кучу хлама.
― Спасибо, он и галстуком неплохо смотрится, ―
вздохнул Ники.
― Я рад.
Джой всё же отвлёкся и открыл приложение, чтобы
присоединить фотографию. Почему бы нет? Тут же в трубке
раздалась лёгкая вибрация. Значит, Ники и здесь снял блок.
Прошла секунда, послышался шорох ― видимо, он загружал
фотографию, а потом…
― Блин, я скучал.
― По моему среднему пальцу на селфи? ― усмехнулся
Джой.
― И по нему тоже.
Снова на несколько секунд воцарилась тишина. Джой
глубоко дышал, выискивая взглядом чёртову коробку, которую
запрятал когда-то подальше, Ники явно что-то обдумывал.
― Ты сам перестал со мной общаться, ― наконец, выдохнул Джой. ― Сначала испугался моего отношения к тебе, потом сам придумал, сам обиделся и сам психанул.
Самостоятельный, блять.
― Я посмотрел тот стрим…
― До конца?
Долгая, мучительно долгая пауза.
― Нет.
― Я так и думал, ― пробормотал Джой.
Ну, по крайней мере, его признание не было услышано и
просто так проигнорировано. Зато теперь можно ощущать себя
злодеем, потому что без окончания и контекста поступок
выглядел отвратительно. Не менее мерзко, чем поведение
самого Ника, но ему стоило дать крошечную скидку на возраст, правда? И на «натуральность».
― Предлагаю только один раз, Никит, просто снова начать
общаться, ― выдал Джой то самое, ради чего звонил. ― Без
оглядки на то, что было, без стереотипов и ожиданий…
Встретиться пару раз, например. Согласен?
― Ты уверен, что это хорошая идея?
Джой поморщился:
― Ты только что говорил, что соскучился. Опять врал?
― Нет.
Прозвучало твёрдо, так что Джой тоже постарался звучать
суровей:
― Тогда решай, насколько соскучился и насколько готов к
компромиссам. Завтра у меня выходной, можем встретиться и
прогуляться, например. Просто так, рассказать друг другу
новости. Что скажешь? Да или нет?
Выпалил, а сам даже дышать перестал. Как ни
хорохорился, а волновался, но даже сейчас, даже в таком
случае… нет, по телефону категоричный ответ он не примет.
Тим прав. Пусть этот малолетний нахал (Господи, а ведь ему
уже девятнадцать!) посмотрит Джою в глаза и вот тогда скажет: эй, ты мне не нужен. Так что даже если сейчас он откажется…
― Да… ― обречённо выдохнул в ответ Ники. ― Да, Джой, я соскучился, ясно? Буду где и когда скажешь.
Джой аж закашлялся. Отдышался с трудом и выдавил в
трубку:
― Охренеть. Просто охренеть.
― Извини, Саш, за всё, ― пробормотал Ники, отключаясь.
А потом телефон призывно пиликнул, принимая
фотографию с ответным неприличным жестом.
― Ох-ре-неть, ― в очередной раз повторил Джой.
***
Никита заблокировал мобильный и упал на кровать лицом
в подушку. Твою мать! Твою ж ма-а-ать…
Он сейчас согласился встретиться с Джоем? Завтра?
Вернее, уже даже сегодня?
Дыхание перехватило, и виной тому была, увы, не
подушка, а вставший в горле ком. Всё смешалось.
Скучал ли он? О да, это понял ещё в клубе. Зверски, невероятно. Настолько отвратительно, что лишь замаячила
возможность новой встречи, как он снова кинулся «на помощь
сестре». Посреди ночи помчался в клуб, чтобы встретить её и
увезти и… не нашёл. Расстроился ли Никита, что так
получилось? Нет, ни капли, ведь то, ради чего он действительно
ехал, случилось. Они снова встретились.
И он снова вёл себя как идиот, которому отключило мозг.
Отбило напрочь. Впрочем, Никита не отрицал, что мозг у него
отказал давно. Ещё тогда, в новый год, умение думать и
правильно поступать попрощалось с ним. Никита не солгал
Джою, когда сказал про обиду ― она поселилась в душе, естественная, но совершенно неправильная. Она прогрызала
внутренности, сводила спазмом. Наверное, всё время вплоть до
девятнадцатилетия Ником руководила смесь обиды и ломки, а
потом… Потом стало слишком поздно. Он окончательно отошел
только к концу марта. Достал из шкафа подарок Джоя, долго
рассматривал, ужасаясь возможной цене. А ведь Никита его
даже не поблагодарил, не написал ничего, не передал «спасибо».
Возможно, в день рождения раскаяние было бы кстати, но не
через десять дней.
― Никит, я сама вела себя как дурочка, когда дело
касалось твоего отца, ― заметив, как Никита уже час сидит на
кровати, обхватив голову
