Пепел. Гори оно все... (СИ) - Весела Костадинова

Альбина замерла, чувствуя, как что-то тяжёлое медленно сжимается в груди. Боль от слов Димы обжигала, но куда больнее было признать: он, возможно, был прав.

Она отряхнула с рук землю и плюхнулась на горячую доску, ограждающую грядку.

— Знаю я, Дим, — вздохнула она глубоко, отгоняя подступающие к горлу эмоции. — И иллюзий не питаю. Но, знаешь... Видеть, как твоя идея воплощается в жизнь — это ведь тоже счастье. Понимать, что твоя работа видна, что она помогает и компании, и людям... — она на миг замолчала, подбирая слова, — это радует. Греет.

Она улыбнулась чуть устало, потянулась за новым кустиком рассады.

— А Артур Ярославович... — продолжила она, аккуратно вскапывая землю пальцами, — он просто начальник. И даже не прямой. Следующий рилз вообще будет без него. А ты вообще откуда видел?

— Элька показала, — усмехнулся Дима, видно, немного успокоившись. Присел рядом и, взяв в руки стаканчик с рассадой, снова стал помогать ей. — Впервые, по-моему, Эльвире стало действительно интересно, чем ты занимаешься. Представляешь? Смотрела несколько раз подряд, подружкам переслала, всем рассказывала, что это ты делала и что это твой шеф в кадре.

От слов Димы на душе Альбины стало теплее. Она-то думала, что Эльвиру мало интересует ее жизнь и теперь с какой-то особой теплотой поняла, что сестре не все равно, что она гордится ею и рассказывает о ней подругам. Ее маленький эльфик, о котором она думала хуже, чем есть на самом деле.

Вечером в четверг перед пятничным аппаратным, Альбина снова задержалась на работе, готовя материалы и статистику к совещанию.

- Юридический отдел, - перед ней в кресло упала Ирина, вернувшаяся из областной администрации, - велел тебе передать, что они тебя ненавидят.

- Напугали ежа, - фыркнула Альбина, не отрывая глаз от экрана и откусывая кусочек булочки. – Я им вчера отправила вопросы людей, а они мне до обеда ответы не прислали. Рубрика: «Законы стройки» простаивают, а я что, должна им спасибо говорить?

- Борзеешь, подсолнушек? Притормози, девочка, - рассмеялась Ирина. – Новая выборная кампания Ярослава стартует только через месяц, а ты уже погнала вперед. Впрочем, - улыбнулась она, - он не жалуется, если тебе интересно.

Аля резко оторвалась от ноутбука.

- Что?

- Утром Ярослав Геннадьевич даже вспомнил твою фамилию на совещании по избирательной кампании. Ты включена в его избирательный штаб, деточка.

- Ух… - только и выдохнула Альбина. – Да ладно….

- Угу, - подтвердила Ирина. – В этот раз кампания будет даже сложнее – Артур идет в городскую думу, Ярослав – в областной парламент. И работы будет в разы больше. Для тебя это великолепная школа, Аля. PRщик не прошедший избирательную кампанию – херовый специалист, любитель. Умница, девочка.

Она немного помолчала, вытягивая ноги и сбрасывая с них туфли – благо в кабинете кроме них двоих никого не было.

— Аль, — Ирина посмотрела на неё серьёзно, с лёгкой настороженностью. — Ты умница. Талантливая. Но твоя настоящая работа начинается только сейчас.

Она подалась вперёд, опершись локтями на стол, и заглянула Альбине в глаза:

— Как только станет известно, что ты работаешь не только с Артуром, но и с Ярославом, недоброжелателей у тебя прибавится. Штаб — это перспективы: карьерный рост, другая зарплата, премии. Но и риски иные. Сорваться здесь — значит потерять всё.

Альбина тихо выдохнула, ощущая, как под рёбрами сжимается пружина тревоги.

— И ещё, — Ирина понизила голос, в котором проступила почти материнская теплота. — Работать с Ярославом — тот ещё квест. Он не прощает ошибок. Ни мелких, ни крупных. Ни по незнанию, ни по усталости. У него два пути: либо выдерживаешь, либо уходишь.

Альбина кивнула, чувствуя, как внутри нарастает готовность держать удар.

Ирина посмотрела на неё с лёгкой усмешкой:

— А ещё, — добавила она как бы невзначай, — Артур что-то зачастил к нам на этаж. Интересно, с чего бы?

Альбина вспыхнула внутри, но внешне осталась невозмутимой, сохранив отработанную сдержанность.

А ведь Ирина была права.

Эта правда, в которую Альбина боялась себе признаться, витала в воздухе. За последние дни она всё чаще замечала Артура на втором этаже — то ли случайно, то ли нет. Он заходил к Сироткиной с бумагами, обменивался парой слов с коллегами, иногда просто здоровался. Но его взгляд неизменно находил её — мимолётный, будто случайный, но достаточно долгий, чтобы сердце пропускало удар.

И всё же главным было другое. После того памятного видео Артур распорядился, чтобы все идеи и разработки Альбина отправляла не помощнику, а напрямую ему на почту. На первый взгляд — рабочая мелочь.

Но эти мелочи разжигали в ней пожар — яркий, мучительный, но сладкий. И всё же внешне она оставалась невозмутимой. Уверенной. Холодной. Каждое слово, письмо, разговор — всё выдержано в безупречном тоне: вежливом, сдержанном, профессиональном.

Потому что позволить себе больше означало бы распахнуть дверь мечтам. А мечтать о невозможном она запрещала себе давно.

- Осторожнее, девочка, - Ирина поднялась и потянулась. – Осторожнее. Твой очень быстрый взлет напряг многих, ты теперь – мишень. Ольга видит твой потенциал и очень ценит, я…. ну я-то всегда за любой кипишь, тем более за такой как ты…. Но мы не сможем всегда быть рядом. Учись сама отражать удары и зависть. Потому что зависть часто прячется за самой доброй улыбкой. Помни это, девочка.

С этими словами она направилась к выходу из кабинета, поцокивая тонкими каблучками. И кто бы сказал, что этой женщине 65 лет?

8

Альбина устало вздохнула и положила голову на руки. Слова Ирины звучали в голове как эхо. Особенно ее слова про Артура.

Девушка готова была стукнуть сама себя. Нельзя, нельзя поддаваться эмоциям, нельзя….

Она зажмурилась и тряхнула головой. Но если его внимание заметила даже Ирина, что уж говорить об остальных?

Плохо, очень плохо!

Почти на автомате, Альбина накинула на плечи пиджак, выключила ноутбук и пошла к выходу. За окном медленно садилось солнце, заливая здание компании последними розово-золотистыми лучами. Легкий летний ветерок играл в кронах деревьев около здания.

Офис опустел. В это время людей здесь уже не было — только эхо собственных шагов сопровождало её к выходу. На стоянке остались всего три машины: чёрный, немного угрюмый внедорожник Ярослава, сияющий белизной и хромом Porsche Артура и строгий, деловой Mercedes финансового