Наказание для бандита - Кристина Майер

— Попробуй вспомнить стихотворения Рождественского или Пастернака, наверняка тоже не помнишь, — закусив губу, чтобы не рассмеяться. За дверью тишина, а потом удаляющиеся шаги. Стихи мы не помним… или не знаем.

*** ***

Утром я встаю в начале шестого. Иду умываться, чищу зубы. Девочек вчера предупредила, что у нас новый работничек появится в коллективе, но все равно нервничаю. Как все пройдет? Примут ли его работники фермы?

Конечно, примут. На характер и царские замашки даже не посмотрят, красивый ведь, гад.

Готовлю завтрак, который состоит из яиц и овощей, что растут в огороде. Я мало что могу вырастить самостоятельно, все-таки я не совсем деревенский житель. Не успеваю полоть, поливать, не умею подкармливать, поэтому и урожая нет. Хорошо, что с овощами в деревне нет проблем, всегда можно купить килограмм помидор или огурцов у соседок. Натуральные овощи, без всякой химии.

На часах половина шестого, пора будить своего работничка. Если он ночью не сбежал. Хотя вряд ли.

В комнатах душно, а в сарае прохладно, пахнет свежим сеном. Хасан крепко спит. Он очень органично смотрится в загоне, словно всю жизнь так жил. Уверена, что такой образ жизни пойдет ему на пользу. Для здоровья точно полезно…

Хоть бы прикрылся! Не хочу на него смотреть, но глаза будто приклеились. Ну как тут не смотреть, если он развалился в одних трусах! Хозяйство в утренней боевой готовности натягивает ткань боксеров. Размер, как у быка.

«Нашла куда смотреть! — ругаю себя. — А если он неожиданно глаза откроет и застанет тебя за подглядыванием?»

Ночью, видимо, было жарко, он снял штаны и надел свои единственные трусы. Вряд ли они успели высохнуть, поэтому спал он в мокрых. Делаю пометку в голове — дать денег, пусть купит белье. Брендовых трусов он здесь не найдет, но вполне приличные «семейки» рублей за двести можно приобрести.

— Хасан, просыпайся… — наклонившись, толкаю его в плечо. — Завтрак готов, — произношу волшебные слова.

— Господи, это опять ты, — согнутую в локте руку закидывает на лицо, прикрывает глаза, будто не хочет меня видеть.

— Я не Господи… — тушу в себе желание придушить его. — Ты, наверное, всю ночь молился и теперь думаешь, что попал в рай?

— В ад я попал, в ад! А ты демон в женском обличии, — бурчит он, не открывая глаз. Задерживаю на его красивом спортивном теле взгляд.

— Пока солнце не поднялось, нужно огород покосить, — требовательным голосом, словно я сварливая жена. Что поделать, именно такие чувства он вызывает во мне. Рука Хасана медленно ползет вниз, открывает один глаз и выгнутую бровь. Ну а что, я сама не умею косить, там бурьян с меня ростом, а еще я боюсь змей. А этого даже если укусит гадюка, не жалко. Змеюка после этого точно сдохнет. — Только не говорили, что ты и этого не помнишь? — придумываю на ходу. Всплескиваю руками для правдоподобности. — Как удачно тебе отшибло память, а ведь обещал, — поджимаю губы, будто собралась обидеться.

— Что еще я обещал? — спрашивает он, поднимаясь. Внутри я ликую, манипуляция удалась. Что же еще он обещал? Так сразу и не придумаешь.

— Завтракать иди, а потом накоси Сметанке травы. Обо всех твоих обещаниях я напомню, когда придет время, — собираюсь уходить.

— А конкретнее можно, чтобы знать, в какую кабалу себя продал? — прищурив глаза, подозрительно смотрит на меня. Видимо, не стоит мне наглеть.

— Обещал по хозяйству помогать, но, видимо, передумал, — ухожу с высоко поднятой головой.

Чищу сваренные всмятку яйца, наблюдая из окна за Хасаном. Идет. Вещи деда ему не подходят, но других нет.

Сажусь за стол, пока яйца не остыли, я хочу их съесть. Хасану я сделала яичницу из пяти штук.

Не постучавшись, заходит в дом, взглянув на яичницу и салат, молча садится есть. Сегодня морду не воротит, уплетает с удовольствием. Развеял мои подозрения, что ему подавали каждый день свежие устрицы, омары и бутерброды с черной икрой.

— Сколько времени до начала рабочего дня? — смотрит на настенные часы.

— Минут двадцать-двадцать пять, — отвечаю я.

— Коса где? — прожевав последний кусок завтрака.

Идем в огород, указываю на дерево, на ветке которого висит коса.

— Ее поточить надо, — крутит косу, трогает подушечкой большого пальца лезвие.

— Подожди, — бегу к дедушкиному сундуку с инструментами. — Возьми, — протягиваю точильный брусок.

Профессионально берется за дело. Значит, не только деньги выбивает и девственниц покупает. Впрочем, может, он ножи точит, а потом трупы разделывает…

Косит он быстро и умело. Разве бандиты так умеют? Какой-то он неправильный бандит. Любо-дорого посмотреть на чужой физический труд…

Возвращаюсь в дом, убираю со стола, мою посуду. Из окна наблюдаю, как он заканчивает работать. Кидает Сметанке свежескошенной травы, треплет ее по холке. Она ему руки пытается облизывать. Всех моих животных приручил!

Выскакиваю на крыльцо, протягиваю ему чистое полотенце. Мужик вспотел. Пот градом, а ведь день еще не начался…

— Вечером докошу. Умоюсь, и пойдем, — проходит мимо меня, косу просовывает под доски сарая, мне дотуда не достать. Я возвращаюсь на кухню. Хасан заходит за сарай, раздевается…

Скидывает трусы… Как тут отвести взгляд? Жду, что он развернется, но он будто читает мои мысли и специально дразнит. Умывается холодной водой из бочки. Не вздрагивает и не матерится на всю округу. Закаленный мужик.

Он ждет меня во дворе. Схватив косынку, выхожу из дома.

— Руслана, почему у меня такое чувство, что ты меня водишь за нос? — неожиданно спрашивает, когда мы подходим к калитке. Какой проницательный…

— Если у тебя такое чувство, я тебя не держу, — абсолютно спокойно. — Вон по той тропинке пойдешь, выйдешь на монастырь, там можешь попросить помощь и приют.

Ухожу, хлопнув калиткой. Не оборачиваюсь, но чувствую его взгляд между лопаток. Слышу, что идет за мной. Чувствую себя роковой красоткой, верчу бандитом как хочу.

Догоняет почти сразу. Ругается под нос. Встречаю соседей, здороваюсь. Хасан тоже здоровается, будит любопытство людей. К обеду о нем будет знать вся деревня. Иду быстро, чтобы увеличить между нами расстояние, я вроде как обижена. Не надо меня ни в чем подозревать!