Развод. Испеку себе любовь (СИ) - Марс Яна

Вместе с Сергеем Петровичем Артем проверял каждый сантиметр на соответствие санитарным нормам: Сергей Петрович, вооружившись папкой с распечатками нормативов, прошелся по будущему цеху, указывая Артёму на критические точки: "Вот здесь нужна приточно-вытяжная вентиляция с таким-то воздухообменом. А здесь, смотрим требования, обязательное условие — зона мойки инвентаря с горячей и холодной водой должна быть отделена от производственной зоны. И освещениюна рабочих местах у печей и тестомесов нужны… ".

Артём не спорил, а лишь кивал, внося пометки в свой планшет, превращая требования нормативных актов в конкретные технические задания для строителей и монтажников. Он понимал, что любое отклонение от стандартов — это не только риск штрафов, но и потенциальный козырь для Ильи в его борьбе за опеку. Поэтому фраза "Сергей Петрович, сверимся с нормативами?" стала их ежедневным ритуалом, залогом того, что будущая пекарня будет не только успешной, но и безупречной с точки зрения закона.

Само превращение гигантского цеха в действующее производство напоминало сборку сложного конструктора с недостающими деталями.

— Мы с тобой не олигархи, чтобы выкупать весь завод разом, — как-то с усмешкой заметил Артём, осматривая приобретённую часть пространства. — Так что будем строить из того, что есть.

И он действительно умудрился, проявив чудеса инженерной смекалки, "выкроить" из площади цеха все необходимые функциональные зоны, почти не пожертвовав основным производственным пространством. Из лёгких сэндвич-панелей и старых кирпичных перегородок будто по волшебству выросли небольшой кабинет для бумаг со сейфом для документов, уголок для технолога Сергея Петровича и крохотная комната для персонала — проще говоря, раздевалка.

Им невероятно повезло с санузлом и подсобками — оказалось, что часть коммуникаций ещё жива, поэтому Артему очень быстро удалось оборудовать моечное помещение с мощной вытяжкой и кладовую для инвентаря, куда уже присматривали уборщицу. Из тех же сендвич-панелей команда рабочих соорудила два небольших скалада — один для сырья, другой для готовой продукции.

Каждый этап будущего производства обрёл своё место. В зоне просеивания муки установили мощный виброситовый просеиватель. Рядом, под яркими лампами, расположилась машина для замеса теста. Далее выстроились стол из нержавейки для деления теста на куски и еще один формования заготовок. Самой сложной зоной стала расстойка, где Артем разместил специальный шкафы с точным контролем температуры и влажности. И, конечно, сердце производства — зона выпекания, к которой подвели отдельные коммуникации и мощную вытяжку.

Бюджет проекта был жёстко ограничен, что заставляло искать максимально рациональные решения. Именно поэтому почти вся техника — и эта новость вызвала у Али волну облегчения и одобрения. Да, в итоге цех был оборудован достаточно минималистично, если не сказать скудно. Но, как уверял Артём, перечисляя возможности каждого аппарата, этого стартового набора было вполне достаточно, чтобы запустить процесс и начать зарабатывать. Главное — чтобы было отлажено ядро производства, тот самый полный цикл, который позволял печь качественный хлеб. Всё остальное, твердил он, глядя на горящие энтузиазмом глаза Али, они смогут докупить и развить, когда бизнес встанет на ноги. И она ему верила.

14. Глаза боятся, а руки тесто месят

С приближением старта производства остро встал вопрос о персонале. Сергей Петрович, сверяясь с технологическими картами, вывел минимальный штат: два пекаря-универсала в смену, один разнорабочий для погрузки-разгрузки и, конечно, уборщица для поддержания безупречной чистоты.

—Людей нужно искать немедленно, — констатировал технолог, — оборудование простаивать не должно.

Все необходимые документы для оформления Али в качестве индивидуального предпринимателя у Артема были готовы. Благодаря связям и оперативности Артёма, процесс регистрации пошёл в ускоренном режиме. Пока решался этот вопрос, Аля, вооружившись калькулятором и таблицами, провела расчёт операционных расходов. Цифры — арендные платежи за технику, будущие зарплаты, налоги, стоимость сырья и коммунальные платежи — вырисовывали пугающую, но чёткую сумму, которую пекарня должна была зарабатывать ежемесячно, чтобы остаться на плаву. Осознание этого впервые сделало предстоящий запуск по-настоящему осязаемым и ответственным.

На следующее утро Аля снова погрузилась в поиски персонала, разбирая скудные резюме и расставляя объявления на местных сайтах. Отложив телефон, она на мгновение задумалась о масштабе задачи, а потом решила заглянуть в цех для вдохновения. Решив, что две пары глаз справятся быстрее, Аля захватила с собой Вику. Та, не выпуская телефона из рук, с ходу включилась в процесс.

— Смотри, смотри! — оживлённо прошептала Вика, едва они переступили порог цеха. Она провела камерой по сияющим печам и аккуратным стеллажам. — Идеальный кадр, нужно запостить! "Наша фабрика грёз почти готова к старту. Ищем команду мечты! Кто с нами?" — тут же надиктовала она подходящий текст, уже публикуя видео.

Аля с улыбкой наблюдала за подругой. Этот немедленный, почти рефлекторный пиар был бесценен. Пока она сама видела в цехе лишь список задач и вакансий, Вика уже превращала их общее дело в захватывающую историю, которую с нетерпением ждали тысячи подписчиков. И в этом стремительном клипе, в этом восторженном шёпоте была своя, особая магия, которая заставляла верить, что всё действительно получится.

— Ну, — сказал Артём, появившись как всегда неожиданно. — Давайте запускаем пробную партию. Покажите, на что способна ваша команда.

Команда на данный момент состояла из неё самой и Вики, которая смотрела на печь с благоговейным ужасом. Соседка тетя Люда иногда приходила развлечь девочек новыми историями о внуках и приносила им перекусить. Сергей Петрович был поглощен бумагами. Аля глубоко вздохнула. Она провела рукой по гладкой, холодной поверхности печи. Это был одновременно её новый противник и её новый союзник.

Вика хмыкнула:

— Ну, босс, командуй.

Каждый день Аля думала, что ей очень повезло с подругой.

Она дала команду. Замесили тесто по старому, проверенному рецепту. Но в промышленном миксере оно вело себя иначе — быстрее, послушнее, бездушнее. Разделили на формовки. Отправили в расстойный шкаф. Аля нервно ходила по цеху, сверяясь с инструкцией к печи. Температура, время, пар…

Наконец, прозвучал сигнал. Партия готова к выпечке. Аля дрожащей рукой нажала кнопку. Массивная дверь печи плавно поднялась, выпустив волну сухого жара. Она задвинула противень с аккуратными, подошедшими буханками внутрь. Дверь закрылась.

Наступили самые долгие минуты в её жизни. Все молчали, уставившись на таймер. Вика снимала процесс, но даже она не решалась комментировать. Артём стоял в стороне, скрестив руки на груди, его лицо было невозмутимо.

Сигнал. Выпечка завершена. Аля снова нажала кнопку. Дверь открылась. И в цех повеяло волной знакомого, но какого-то слишком идеального, стерильного запаха свежего хлеба.

Она надела термостойкую рукавицу и извлекла противень. Буханки лежали ровными рядами. Идеально пропечённые, одинакового размера, с глянцевой, румяной корочкой. Как на картинке из учебника по хлебопечению.

— Ну? — с надеждой спросила Вика. — Пробуем?

Аля сняла одну буханку, положила на стол и осторожно надломила. Мякиш был пористым, эластичным, идеальной структуры. Он тянулся, как полагается. Она отломила кусок, дала Вике, и подошедшему Сергею Петровичу. Потом попробовала сама.

Хлеб был… вкусным. Правильным. Никаких претензий. Но в нём не было того, что было в её садовых караваях. Не было дымка, не было лёгкой кислинки живой закваски, не было следов её рук, её усилий. Это был продукт. Качественный, но бездушный.

— Отлично, — произнёс Артём, попробовав свой кусок. — Соответствует стандартам. Можно запускать линию.

— Подожди, — сказала Аля. Её голос прозвучал громче, чем она планировала. Все посмотрели на неё. — Это не тот хлеб.