Равен - Лиа Фэ

Несколько шагов показались одновременно мгновением и вечностью.

— А вот и он! — радостно воскликнул Фаддей Каспер, открывая объятия навстречу внуку.

— Здравствуй, дедушка, — улыбнулся Айван и наклонился ниже, чтобы обнять того за плечи.

В его голосе почти не было слышно дрожи. Почти.

— Лина.

Глаза собеседника были полны тепла.

— Фаддей Корнелиевич.

Я ограничилась лёгким кивком и искренней, как я надеялась, улыбкой.

— Рада вас видеть! Прекрасно выглядите.

— Взаимно, дорогая. И я же просил тебя называть меня Фад!

— Никогда к этому не привыкну, — засмеялась я.

Айван перекатился с носка на пятку.

— Мама. Папа.

Никаких объятий и улыбок, лишь два коротких слова.

Взгляд Айвана перебегал с одного лица на другое, словно он оценивал все перемены, которые произошли с родителями за те несколько лет, что они провели порознь. Прибавилось ли у отца седины на висках, а у мамы морщинок вокруг глаз? Поменялась ли её любимая помада, начал ли папа бриться иначе? Что изменилось у них внутри?

Мы дружно затаили дыхание.

— Здравствуй, Иван, — сдержанно произнесла женщина, во все глаза глядя на сына.

Могу себе представить, как сильно переменился он в её глазах. В последнюю встречу был юнцом, а сейчас стал красивым мужчиной.

Губы женщины дрогнули в лёгкой улыбке, а рука приподнялась, словно та хотела коснуться сына, но так и зависла на полпути, пока через секунду не рухнула в нерешительности.

Стоило прозвучать искажённому имени моего парня, как я невольно вскинула брови. Никогда не слышала, чтобы его…

— Ирина, — с нажимом прервал мои мысли отец Айвана. — Мы же договорились.

Вместо ответа, она лишь напрягла челюсть и посмотрела в пол.

— Кажется, только ты меня так называешь, — неловко пробормотал Айван, его шея покрылась красными пятнами. — Я уже и забыл.

Я продолжала недоумённо переводить взгляд между ними.

— Разумеется, это ведь твоё имя.

— Боюсь, давно нет, — натянуто парировал он.

Женщина приоткрыла губы, чтобы сказать что-то еще, но её прервал Фаддей Корнелиевич.

— Прошу, давайте сменим тему, например, я наконец представлю вам эту прекрасную молодую леди.

Четыре пары глаз одновременно повернулись в мою сторону. По спине побежал холодок.

— Лина Солмей — одна из блестящих студенток Равенской Академии Искусств. Еще совсем юная, но невероятно одарённая.

— Вы мне льстите, — лёгкий смех сам собой сорвался с губ. Уняв его, я повернулась к супружеской паре, стараясь улыбаться как можно приветливее. — Здравствуйте, я очень рада с вами познакомиться.

— Иссави Кава, — представился мужчина с лёгким акцентом. Он рассматривал меня не менее пристально, чем сына. В порыве чувств Иссави протянул руку и пожал мои пальцы. Чем полностью завладел моим ответным вниманием. Только сейчас, приглядевшись к нему по-настоящему, я поняла, как много в нём общих черт с Айваном. Поначалу мне показалось, что тот совсем не похож на отца, но то была ошибка. Разрез глаз, оттенок кожи, губы — всё ему досталось по мужской линии. О росте и телосложении говорить и не стоило.

— Это моя жена Ирина.

— Я тоже… рада, — сдержанно улыбнулась она.

А вот Ирину я явно совсем не интересовала. И всё же я постаралась не придавать большого значения её прохладности, ведь, наверняка, встреча с сыном волновала её не меньше, чем самого Айвана. Вместо этого, я вновь повернулась к отцу своего парня.

— У вас очень красивое имя.

— Благодарю. Оно персидское. Назвали в честь родного дяди.

Ничего себе! Я повернулась к Айвану.

— Ты не рассказывал, что у тебя персидские корни.

— Их гораздо меньше, чем ты думаешь, — со смехом отмахнулся он.

Иссави тоже усмехнулся и покачал головой. Он казался небрежным, или, может, хотел казаться, но его взгляд почти непрерывно был прикован к сыну. Он следил за каждым изменением в его мимике, ловил каждое слово. Даже обращаясь ко мне, он то и дело был прикован к Айвану.

— Ты очень повзрослел, — с восхищением произнёс он.

— Да, в последнюю нашу встречу мне было пятнадцать.

Казалось, от озвученного факта всем резко стало неловко. Иссави опустил глаза в пол, не скрывая чувства вины. А вот Ирина наоборот — приподняла подбородок. Удивительная женщина.

— Знаешь, мне сложно представить тебя прыщавым и щуплым подростком, — попыталась разрядить атмосферу я.

Айван громко расхохотался. А я мысленно прибавила себе очко за победу.

— Я и не был прыщавым, — подмигнул он.

— И щуплым не был, — с усмешкой добавил Фаддей Корнелиевич.

Отец Айвана слегка кашлянул, вновь привлекая к себе внимание.

— А вы, Лина, тоже танцуете? Или учитесь на другом факультете?

— Я танцую, — подтвердила я, кивая.

Ирина весело хмыкнула.

— Ну разумеется танцуете.

Она сказала это так, будто знала мой ответ еще до того, как мы вошли в этот зал. Или, возможно, я сама каким-то образом себя выдала?

Короткая реплика оборвала наши улыбки, вызвав неловкую паузу. Первым от неё очнулся Айван.

— Вы не будете против, если мы ненадолго вас покинем? Я бы хотел еще кое с кем поздороваться, прежде чем ужин начнётся.

Айван произнёс это так, что все поняли: это не вопрос. Лишь констатация факта, завёрнутая в красивую обёртку светской вежливости.

— Конечно, — дежурно ответил Фаддей Корнелиевич. — Развлекайтесь.

Ответа от родителей Айван не стал ждать. Он резко развернулся и, взяв меня за руку, уверенным шагом пошёл прочь. Казалось, парень выбрал направление наобум, лишь бы скрыться от глаз своих родственников. Как только это произошло, Айван так же резко остановился. Его плечи опустились с тяжелым вздохом.

— Всё хорошо! — попыталась подбодрить я.

Айван посмотрел на меня глазами, полными отчаяния. Лишь наедине он позволял себе такую слабость. Руки сами собой обвились вокруг моей талии, притягивая ближе, словно он нуждался во мне, как в спасательном круге.

— А по-моему всё прошло просто ужасно.

— Неправда!

Парень вопросительно поднял бровь.

— Твой папа очень милый и приветливый, он мне очень понравился. А мама…

Айван прищурился, ожидая, какое оправдания я придумаю на её счёт. Но дело в том, что я не собиралась ничего придумывать.

— … видно, что ей сложно. Но, может, ей просто нужно чуть больше времени. Кажется, что она тоже старается.

Последовал еще один тяжелый вздох.

— Ты так думаешь?

— Уверена! Кажется, ей также непросто, как и тебе. Но всё наладится.

Внезапно Айван улыбнулся и весело покачал головой, а затем наклонился ниже и поцеловал меня в щёку.

— А это за что? — засмеялась я.

— За твой неисправимый оптимизм. За то, что ты так мило и наивно в нас веришь.

— Если хочешь, я буду верить за нас