Пленница пустыни - Анастасия Вкусная
Разобрала вещи, спрятала документы подальше. Да, Амир отдал их мне. Правда, сказать, как долго они пролежали у него в сейфе, не пожелал. А мне с паспортами в шкафу как-то спокойней. В любой момент возьму и можно в аэропорт ехать. Кстати, скандала я по этому поводу устраивать не стала. Ну подумаешь, забыл сообщить радостную новость…
Немного обустроившись и исследовав все, что было возможно на своей территории, решили с Евой пойти прогуляться. Из окон прекрасно видно, что и сад и прилегающая территория здесь тоже в разы больше и роскошней. Мы вышли из гостиной в коридор, быстро отыскали лестницу и стали спускаться. Попутно рассматривая люстры, портьеры, позолоту и мрамор. В очередной раз заметила, что меня все это впечатляет намного сильнее, чем дочь. Всего несколько месяцев в роскоши и она уже считает это само собой разумеющимся.
На улицу мы вышли не из холла, а где-то позади дома. Просто немного заблудились на первом этаже. Но зато попали сразу туда, куда хотели. Бассейн, качели, шезлонги, фонтан и потрясающие клумбы, деревья и кусты. Аромат цветом моментально вскружил голову, я вдохнула полной грудью и замерла. Как же хорошо…
Но эйфория продлилась недолго. Покачав дочь на качелях, я позвала ее пройтись вдоль бассейна. Он был сложной формы с выложенным мозаикой дном и заканчивался где-то за углом. Очень хотелось увидеть, что еще здесь есть интересного. Обойдя крытую веранду, увитую плетистыми розами, мы обнаружили еще одну площадку. Детскую. Качели-карусели, песочница, батут… И две молодые женщины с тремя детьми разного возраста. Ева успела убежать немного вперед и сейчас остановилась как вкопанная, с интересом разглядывая незнакомцев. Те детишки тоже заинтересовались – подбежали к ней, стали что-то громко обсуждать между собой, брать дочь за руки, прикасаться к ее лицу. Я прибавила шагу, хотя понятия не имела, что нужно сделать.
– Привет, – сказала по-арабски, когда дошла до детей.
Они поприветствовали в ответ и затараторили что-то на своем дальше. Я, разумеется, ничего не поняла. Впрочем, сорванцы сразу же убежали к женщинам, которые с тревогой наблюдали за нами со скамейки. Я тоже внимательно посмотрела на них. Местные. И детишки тоже. И судя по одежде и украшениям не прислуга.
Догадка буквально оглушила своей логичностью. Нет, этого не может быть… Амир не мог привезти нас в дом к своим женам…
10
Взяла Еву за руку и попыталась увести обратно в дом. Дочь неожиданно закапризничала – уж больно ей хотелось поближе познакомиться с детьми. А у меня совсем не нашлось моральных сил на уговоры – подхватила Евку на руки и потащила прочь, не обращая внимания на вопли и пинки. К себе мы вернулись совсем не в том настроении, в котором уходили гулять. Ева ревела в голос, а я была так зла, что даже не пыталась поговорить с ней. Ну пусть поплачет, если хочет. Я бы и сама сейчас с удовольствием устроила истерику. Не только со слезами и криками, но и с битьем всего, что под руку попадется.
Проводила расстроенную дочь взглядом – знаю, она сейчас залезет на кровать и минут пять будет безутешно рыдать. Потом придет мириться. И мне очень нужны эти пять минут, чтобы привести мысли порядок… Села на диван, обхватила голову руками – чувствую, как сердце бешено стучит в груди. Не хотела быть одной из гарема? Теперь буду наложницей рядом с женами… Просто ужасно! И ведь еще пошла осматривать дом и сад, будто хозяйка – сидела бы тихонько в комнате лучше.
Немного поплакать украдкой все же вышло. А когда прискакала Ева, пришлось сказать, что это из-за ее поведения я так расстроилась. Воспитатель из меня так себе, я в курсе. Но сообщить об обиде на Амира не могу все равно – еще не хватало, чтобы Ева на него рассердилась. Нет уж, у них замечательные отношения, и пусть так и остается. До самого конца, каким бы он ни был…
Едва мы умылись и пообнимались для повышения настроения, как в дверь постучали. Я вздрогнула. Не готова разговаривать с Амиром. Даже видеть его пока не хочу. Но пришлось открыть – не у себя дома все-таки. За дверью стояла недовольная Верда с подносом. Понятно, обед, о котором я совсем позабыла. Впустила служанку, Ева тут же начала болтать с ней. И так бегло уже – моя девочка делает успехи буквально с каждой неделей. Надо сказать, и я сама поднатаскалась, потому что отдельные слова все же поняла.
Когда Верда ушла, я неожиданно почувствовала, что рада. Рада, что хоть что-то привычное в нашей жизни осталось – Верда, няня Гусун, учительница Мари. Потому что надежд на то, что и наши отношения с Амиром сохранятся в прежнем виде, у меня уже нет. Все, что я пыталась исправить в Дубае, встретило меня здесь. И в гораздо более жесткой форме. Ну зачем?! Зачем было везти нас сюда? Почему честно все не рассказал и не дал мне возможность самой распорядиться собственной жизнью?
Не могла отделаться от этих мыслей, пока кормила Еву. Потом дочь убежала играть, а я не смогла проглотить ни кусочка. Внутри будто камни, так все сжимается от обиды и гнева. Причем еще и понимаю прекрасно, что объяснять что-то Амир вряд ли станет. Не про него это. Либо опять попытается приласкаться и откупиться, либо… Понятия не имею, кто я для него сейчас и как он может повести себя. А еще по-прежнему бесконечно стыдно, что я показалась на глаза этим женщинам. У них, конечно, иной менталитет, но вряд ли они обрадовались. Ох, понимала же, что Амир не свободен… Вот зачем влезла в это? И увязла по самые уши. Теперь я даже и не помышляю, чтобы просто собрать вещи и поехать с дочерью в аэропорт. Возможно, после разговора. Но не до и не вместо.
Амир приехал поздно. Ева уже спала, а я бесцельно шагала по толстому ковру в гостиной. Пыталась понять, чего хочу и сообразить, что делать дальше. Голова разболелась еще днем и боль никак не унималась даже с помощью таблеток. Очевидно, это нервное, поэтому ничего не поделаешь – придется потерпеть.
Как я поняла, что хозяин дома
