Измена. Чтобы разлюбить (СИ) - Норт Лаура

Что мне мешало принять решение?

Согласиться?

Отказаться?

Почему я, вместо того, чтобы гордо и резко отказаться, перестать с ним разговаривать, бросить работу, на которой приходится каждый день видеть этого предателя — сижу здесь? Общаюсь?

Почему я смотрю в его невероятные глаза и медлю, вместо того, чтобы высказать ему всё, что накопилось?

Я вспомнила как плохо мне было четыре года назад. Кажется — прошло так мало, а чувство, как будто пронеслась целая новая жизнь. Мы стали другими и остались прежними. Но память не изменилась.

Так почему я не закатываю истерику, не ухожу с гордо поднятой головой?

На кончике языка дрожат слова, полные горечи и боли, упрёки, невысказанные тогда — но я молчу.

Как молчала и тогда.

Почему? Почему?

Неужели я хочу всё вернуть?

28 глава

Кажется, это то же самое, что прыгать с парашютом, чтобы победить страх высоты.

Я не верю сама себе, но медленно киваю головой.

Я согласна.

Не хочу бежать. Я уже бежала. Не помогло.

Не хочу прятаться. Не хочу показывать свой страх. Не хочу, чтобы мой страх управлял мною.

Хочу — повернуться и взглянуть ему в глаза. Испытать себя на прочность. Лучше я разгромно проиграю, чем всю жизнь буду прятаться сама от себя и лелеять свою боль. Смаковать её. Упиваться. Чтобы она подпитывалась, росла и переродилась внутри меня в чудовище, ненавидящее всё, что хоть отдалённо походит на то, что когда-то её разбудило. Чудовище, зацикленное на себе и истекающее ядом на тех, кто смеет не преклоняться перед этой болью и не лелеять так же, как оно само…

Я хочу жить дальше.

Поэтому попробую.

Кажется, Филипп удивлён таким быстрым согласием.

— Так ты точно согласна? — переспрашивает он. Не верит «своему счастью»

Я бы тоже сомневалась.

— Я согласна. Но не быть твоей девушкой, а только изображать её. Надеюсь, ты понимаешь разницу.

— А ты? Ты — понимаешь? — он смотрит на меня пытливо. — Нас будут оценивать окружающие. И они должны верить.

— Думаю, я справлюсь. Тем более — ты же галантный кавалер. Будешь бегать вокруг меня на цыпочках и выполнять все мои желания… — мечтательно говорю я.

Видимо, что-то такое есть в моих глазах… пугающее, от чего Филипп даже слегка встревожился.

— Но ты же не будешь сильно злоупотреблять?

— Не надо было ставить меня перед выбором. — я пожимаю плечами. — Я этого не люблю. Тем более — не думаю, что это продлится слишком долго. Закончим этот проект и я уйду.

— Нет. — отметает он. — Так не пойдёт. Этот проект и так уже фактически заканчивается. Ещё один!

— Ну… ладно. Этот и ещё один, хорошо. Но не больше! А потом расстанемся и я из-за страданий и разбитого сердца уйду. Или ты с разбитым сердцем не сможешь выносить моё присутствие и уволишь меня. Как-то так.

— Договорились.

Филипп произносит это чуточку быстрее, чем надо и меня начинают терзать сомнения, что я продешевила. Но я не хочу пока убегать! Искать другую работу, терять уверенность в завтрашнем дне.

Кстати, работа…

— Мы не опаздываем?

Филипп глянул в телефон.

— Опаздываем. Немного. Договорим потом. Поехали?

Он платит, оставляет чаевые и делает ко мне шаг.

— Погоди. — я пячусь назад. — Сначала обговорим главное правило.

— Не обманывать друг друга?

— Вот ещё! — фыркаю я. — Никакой постели! Никаких поцелуев!

Глаза Филиппа вспыхивают. Он медленно проводит по мне загоревшимся взглядом.

— Точно? Ты уверена? Мы могли бы совместить приятное с полезным…

Он шагает вплотную ко мне, не отрывая взгляда от моих губ. Мне хочется бежать от него, бежать немедленно, сердце заходится в панике, но я только выпрямляюсь, как струна и с яростью смотрю ему в глаза.

А он смотрит в мои.

Вот и первые сложности. Ты думала, что всё будет легко, Ида?

Внезапно чувствую острое желание ударить его. И отказаться. Не переоценила ли я свои силы? Наверное, это слишком ярко отражается на моём лице, потому что Филипп быстро произносит:

— Прости! Не надо было мне… — и отступает.

— Договорим после работы. — сухо отвечаю я. А сердце продолжает биться с перебоями.

Время пролетело незаметно. Мы опаздываем и этим привлекаем к себе повышенное внимание. Пусть. Всё равно мне здесь долго не работать. Пусть смотрят!

Вечером Филипп отвозит меня домой. Хотя я вполне могла бы дойти пешком. Мы сидим в машине и молчим. Окна открыты, свежий, чуть прохладный вечерний воздух врывается в салон. Воздух напоен ароматами цветов и чуть-чуть запахом близкого моря. Хочется выйти, вдохнуть полной грудью, напитаться этим запахом…

— Давай обговорим правила и сверим показания. — со вздохом предлагаю я. — Чтобы врать в унисон. Хотя все и так поверили…

Я качаю головой.

— Что вообще произошло? — аккуратно спрашивает он.

— Ну что могло произойти? Я испугалась его напора и убежала! Кажется, чтобы он от меня отстал, сказала, что мне нравится другой… — я прячу глаза. Не буду же я говорить Филиппу, что всё дело именно в нём? — Поехала не домой, а к маме. Выключила телефон. Зачем было раздувать из этого скандал? Не понимаю! Зачем было выяснять отношения срочно-срочно? Вот прям перед работой? Что за нетерпение? А тут и Юлька со своим Славиком… кому он нужен вообще? Да лучше уж Андрей, чем Славик, неужели они поверили, что я бросила одного ради другого! Ради Славика!

Я говорю и не верю сама себе, что обсуждаю всё это с Филиппом!

— Возможно, он накрутил себя. — осторожно замечает Филипп. — Хотя, по моему мнению, можно было дождаться перерыва и поговорить.

— Вот именно. Но это теперь неважно. Что сделано, то сделано. Вот как теперь быть дальше?

— Я не буду слишком посягать на твоё личное пространство, не бойся. — Филипп серьёзен. — Буду тебя подвозить на работу и с работы. Дарить цветы. Иногда будем ходить в рестораны. Такой режим ты выдержишь?

Он смотрит на меня остро и серьёзно. Выдержу ли я? Должна. Я так решила. И, кажется, у меня даже начинает получаться.

— Выдержу. И нам надо обменяться номерами телефонов.

— Давай, я вобью свой. — Филипп протягивает мне руку, я машинально достаю телефон, снимаю блокировку и вкладываю Филиппу в ладонь…

Телефон резко и внезапно звонит.

29 глава

Бабушка — мастер звонить в неудобные моменты. Такое ощущение, что она чувствует, когда человек сильно занят, или не хочет ей что-то рассказывать, или находится в сильном душевном раздрае.

— Да, бабуля, я помню! Да, приду! Да, приведу! Да, я помню, что я обещала! Нет, я буду не одна! Нет, я не попрошу знакомых мне подыграть! Пока, бабуля, целую! — я судорожно выдохнула.

И мрачно посмотрела на Филиппа.

— Хотел, чтобы все считали, что ты занят? — я сделала зловещую паузу. — Я обещала познакомить бабушку со своим парнем. А так как Андрей сошёл с дистанции, выполнять эту роль придётся тебе! Заодно и потренируешься.

У Филиппа стало сложное лицо. На нём сменялись и смешивались раздражение, веселье, страх, обречённость, опять веселье, смирение. Он молча согласно наклонил голову. Бедный… он ещё не догадывается, что его ждёт… Бедная я. Я — догадываюсь.

Я молча вручила ему телефон, открытый на наборе номера и ткнула пальцем в цифры. Филипп послушно вбил номер и позвонил.

— Всё. Теперь мы связаны. То есть, на связи! — поправился он, когда увидел мои сузившиеся глаза.

— Тогда до завтра. Пиши, если что. — сухо ответила я и убежала домой.

Убежала страдать, считать себя неудачницей и придумывать десятки остроумных ответов и вариантов поведения в ответ на его слова.

Мне уже не казалась удачной моя затея. Мне хотелось сделать как-то так… рраз — и всё хорошо! Только где взять такую волшебную палочку?

Знаю — где.

И я пошла к морю.

Оно, как колыбель жизни, как всеобщая мать, своим тихим плеском волн, неумолчным шумом, своей безбрежностью — утешало и успокаивало. Пусть ненадолго. Дышало с тобой в унисон. Оно не давало ответы. Но ты сама находила их внутри себя, в другое время заглушенные ворохом эмоций.