Училка моего сына (СИ) - Натали Лав

Всё урегулировал.

— Я могу и сама в больницу... - тихо говорю я.

— Мгу. Что ж вчера не пошла? — Кабирин мне не верит.

— А что там говорить? Думаешь, не стыдно? — мужчины и женщины так по-разному всё воспринимают.

— Лий... - произносит он негромко, а я плечами передёргиваю.

Я впадаю в другую крайность — я не знаю, кто я, и что со мной, чувствую лишь, что всё не в порядке, но что с этим делать не знаю. Как противостоять Кабирину, тоже не знаю. Вернее, знаю — никак. Если сейчас сделаю, как надо, как правильно, то он же меня и размажет. Да и прав он в чем-то — я не сопротивлялась. Мне факт изнасилования даже доказать нечем. Любой толковый адвокат меня разотрет в суде в порошок. Хотя какой суд? У меня и заявление, скорее всего, не примут.

Под такие мысли и собираюсь. И в клинику меня везёт Захар. В его машине еще раз понимаю, как смешны с его стороны мои потуги отстоять себя.

Хотя... Не похоже, что ему весело.

В клинике передаёт меня врачам. Как я и предполагаю, телесных повреждений у меня никаких нет, но осматривают меня тщательно — на совесть.

Под конец я оказываюсь в кабинете милой женщины.

— Здравствуйте, Лия Сергеевна. Я — психолог. Зовут меня Галина Аркадьевна. Не против, если мы немного пообщаемся?

Женщина выглядит доброжелательной, но... Я чувствую какое-то отторжение. Я не хочу быть в этом кабинете. Физически со мной всё в порядке, а с душой со своей я сама как-то разберусь. Если не в полиции, то нигде больше я о том, что со мной случилось, рассказывать не хочу.

— Я против! — звучит истерично, но мне уже всё равно.

Я хочу домой! Ведь больничный мне действительно открыли. На неделю. Из-за отравления.

— Лия Сергеевна... - участливо произносит психолог, — сейчас мы с вами пообщаемся и...

— Вы меня не слышите? Я не собираюсь с вами общаться!

— Лия Сергеевна... - психолог встаёт из-за стола и направляется в мою сторону.

— Я ухожу! — заявляю я.

И спиной натыкаюсь на Кабирина. Когда он успел зайти?

— Захар Матвеевич, Лия Сергеевна отказывается общаться и...

— Ничего страшного. В другой раз.

Я выныриваю мимо него в коридор, обхватываю себя руками.

— Я домой хочу, — потому что чувствую, как он, переговорив с психологом, вышел и стоит теперь за моей спиной, — Отвозить меня не нужно. Такси вызову.

— Нет, — всего одно слово, и оно такое же, как всегда, — Я тебя отвезу. Нечего шарахаться.

Спорить бесполезно. Но в машине, не глядя на меня, Кабирин меня успокаивает:

— Я тебя домой отвезу и уйду.

Киваю на его слова. Такой расклад меня полностью устраивает. Мне нужно освободиться от его присутствия и от его давления, потому что в голове у меня каша. А мне надо её как-то разгрести.

Нужно дальше жить.

Не всё в жизни происходит так, как мы хотим. Видимо, мне действительно стоит радоваться тому, что он меня не изуродовал и не искалечил. Ведь и тогда ему бы за это ничего не было.

Приглашаю в свою новогоднюю историю, на которую вчера открыла подписку: "Еловое печенье для босса".

Отрывок:

— Держите себя в руках, Христос Александрович! Не пристало так себя вести генеральному директору крупной компании! Вот ваш батюшка — он до такого поведения никогда не опускался! — еще и выступать начинает.

Какая она фея? Это ж чистая баба-яга!

— Мой батюшка, если с тобой работал — святой человек!

— Я в вас тоже верю! Мы сработаемся! — несёт чушь Иванова Клара Ивановна.

Я выскакиваю из-за стола. Она шугается в другой угол. Я — за ней. Она — в туфлях на каблуках, в них бегать неудобно. На бегу баба-яга скидывает туфли, как ящерица отбрасывает хвост, и резво заскакивает на кресло, пытаюсь её схватить, она с него соскакивает. Я — снова за ней, едва не растягиваюсь через её туфли. Недаром она их сбросила!

— Чего ты их тут раскидала? — ругаюсь я, — Чтобы я вообще расшибся? Мало тебе было того, что в ночь с субботы на воскресенье натворила!

— Да ты под ноги смотри, Христос!

Мы продолжаем свои странные салочки. В конце концов, я загоняю её к рабочему столу и почти вкушаю вкус победы, как она ныряет под него и очень шустро ползёт под ним на четвереньках.

— Куда?! — хватаю её за одну из ног.

— Туда! — отвечает мне эта борзота и совершает нечестный приём.

Женская округлая пяточка второй непойманной ноги резко дёргается назад, практически до упора и попадает в то место, которое едва не посидело в ту знаменательную ночь с субботы на воскресенье.

— Уа! — раздаётся протяжный вопль из моего горла...

Больно так... Не представляете как.

Поэтому всё, что могу, это повторить свой крик поверженного:

— Уа! Уа! Уа!

— Чего орёшь, придурочный? Сейчас сюда весь офис сбежится...

Глава 16

Кирилл

— Сучка... - шиплю сквозь стиснутые зубы.

Майка выложила в сеть фото — на нём её обнимает за талию какой-то урод. Руки бы ему повырывать... И я вырву. Эта девчонка — моя. Что бы она там себе не придумывала про свою самостоятельность., про то, что со мной она никогда не будет, про то, что ненавидит меня, про то, что я — гад и подлец.

Последнее, наверное, справедливо. И про ненависть её ко мне — тоже, возможно, верно. А вот то, что у неё буду только я, она еще не знает. Но узнает. И никогда не забудет.

Меня на этой девчонке закоротило сразу, как только я её увидел. Но закоротило неправильно. И я бесился. Злился на себя, срывал на ней. Правда, за неё всё время брат вступался...

И сколько лет уже этой одержимости — я всё жду, что отпустит. Ну, не может так тянуть к одной, когда их вон сколько! Когда с ними можно делать, что угодно, а они только и рады. Либо тоже любят секс, либо любят деньги.

Но... Самое паскудное, что всё это, как шелуха, отсеивается, улетает с течением времени, а вот это — то, что зацепило много лет назад — ни хера.

И чувство-то какое-то неправильное. Это я сам понимаю. И сам я такой же, как это чувство. Тоже неправильный.

Мне нравится делать ей больно. А после жалеть или как-то исправлять то, что сделал. Ненормально... Опасно для неё.

Несколько лет после того, как мы с отцом уехали