Развод. Бессердечная овечка - Зоя Астэр

А вот остальная обстановка в доме вызывает отвращение.

Брезгливо поджимаю губы. Здесь убираться придется лет десять, прежде чем сюда можно будет привести детей. Кругом пыль и грязь. Газовая плита покрыта толстым слоем какой-то гадости. Она вообще включается?

- Простите, меня не слишком заботит порядок, - Сергей виновато разводит руками, - я иногда теряю счет времени, когда работаю над картиной.

Тяжело вздыхаю. Кажется, проще сделать ремонт с нуля, чем отдраить всю эту многолетнюю грязь.

Сердце сжимается от тоски. Я хотела поехать сегодня к детям. Навестить их. Может, заставить Юру поговорить.

Нужно решить, как быть. Забрать Катю с собой? А других? У меня ведь нет на это права. Но как они будут себя чувствовать, если я заберу только Катю? Боюсь, что мои малыши почувствуют себя преданными и нелюбимыми.

Как же всё сложно...

Вздрагиваю, когда в кармане звонит телефон. Сердце замирает в надежде.

Может, это Юра? Может, он понял, что творит зло, и звонит, чтобы…

На экране высвечивается незнакомый номер.

Печально вздыхаю и принимаю вызов.

- Когда ты уже заберешь свою соплячку? – узнаю голос Али. – Детей Юры я еще в силах потерпеть, но чего ради я должна терпеть твою дочь, Кира? Приезжай и забирай ее, тут за ней никто смотреть не будет. Тоже мне кукушка…

18

Пытаюсь вставить ключ в замочную скважину, но он не подходит. Юра поменял замок.

Ещё одно доказательство того, что мне здесь больше не рады.

Руки трясутся от волнения, когда я тянусь к дверному звонку. Столько чувств разом нахлынули на меня, что справиться сложно.

Я боюсь того, что ждёт меня за этой дверью. И я хочу, чтобы она открылась как можно быстрее. Чтобы увидеть и обнять детей. Чтобы плюнуть в лицо Юре, если он там. И, возможно, чтобы вцепиться в волосы его любовнице.

Я не знаю, что делать. Я могла бы наступить на горло собственной гордости ради детей. И если не жить с Юрой, то хотя бы вежливо делить с ним заботу о детях.

Но моя вежливость никому не нужна. Доброта и мягкость мне не помогут.

Чувствую, что близка к чему-то, чего ещё сама не осознаю. Оно зреет внутри. Что-то, чему я ещё не могу дать названия.

Делаю глубокий вдох и решительно жму на звонок.

Аля открывает почти сразу.

Вроде бы всё та же эффектная женщина смотрит на меня надменно с моего собственного порога. Но я вижу разницу.

Макияж небрежный, будто она делала его на бегу. Красивое облегающее фигуру платье досадно помято, а под грудью спряталось пятно в форме грязной детской ладошки. Аля его не видит. А вот я вижу прекрасно.

А ещё я замечаю раздражение в её взгляде и догадываюсь, что оно вызвано не только моим приходом.

- Наконец-то, - усмехается любовница Юры. – Я уж думала в полицию твою спиногрызку сдавать.

- Юра бы тебе не позволил.

Аля продолжает стоять в проходе, но у меня нет желания слушать её мерзкие речи. Поэтому я просто иду на неё. Если не уйдёт с дороги – точно лишится клока волос.

Аля, видимо, дорожит своими лохмами, потому что успевает вовремя отскочить с моего пути.

- Может, Юра бы и не позволил, - бросает она мне в спину, когда я уже иду по коридору, - да только он мало бывает дома, как ты знаешь. А когда его нет, может случиться всё что угодно…

Меня разрывает на части от взаимоисключающих желаний.

С одной стороны, я убеждаю себя, что должна всё делать по закону: забрать дочь, подать на развод и раздел имущества. А ещё, очевидно, настучать в опеку. Алю нельзя оставлять с детьми. Юра должен понять это так или иначе…

С другой стороны, материнский инстинкт вопит о том, что я не должна оставлять детей с этой бессердечной женщиной ни на секунду. Она представляет для них опасность. И я должна суметь защитить их прямо сейчас.

Ненавижу Юру за то, в какую ситуацию он поставил детей.

Слепой дурак.

Пока иду по дому, замечаю, как всё поросло грязью. Прохожу мимо корзины для грязного белья в коридоре. Она переполнена одеждой. Непоместившиеся вещи просто валяются на полу вокруг. Везде рассыпаны фантики, игрушки и крошки от какой-то еды. Робот-пылесос, запрограммированный на автоматическую ежедневную уборку, зажевал чей-то носок и стоит в углу с разряженной батареей.

Меня не было всего-то чуть больше недели, а тут уже можно снимать фильм о барахольщиках. Я знаю, что четверо детей превращают пространство в хаос за считаные секунды, но нельзя же жить в свинарнике!

- Если ты не в состоянии убраться сама, то закажи клининг, - ворчу я. – Дети не должны жить в таком бардаке.

- Можешь прибраться, если хочешь, - усмехается Аля. – У каждого своё предназначение, Кира. У тебя грязные полы и горшки, у меня…

Аля мечтательно вздыхает.

- У меня красивая жизнь, - добавляет она. – И я сделаю её такой, как мне нужно. Взваливать на себя обязанности няньки и кухарки я не собираюсь.

Качаю головой. Ну как Юра может доверять ей детей? Это просто преступление.

- А моему мужу в лицо ты говоришь то же самое? – интересуюсь я.

- Не твоё дело, - отзывается Аля. – И муж скоро перестанет быть твоим…

Захожу на кухню, в надежде найти там детей. Они всегда ошиваются рядом с холодильником. Или рядом со мной.

Но сейчас тут никого нет. Грязь такая же, как и в остальном доме, а на столе одинокая бутылка красного полусладкого с наполненным бокалом.

- Ты… - окончательно обалдеваю я, - ты что пьёшь при детях? Да ведь ещё и пяти нет! Не рановато ли?

- Тебя спросить забыла, - фыркает Аля. – Я у себя одна, и стресс за меня никто не снимет.

Это, чёрт побери, уже слишком!

Я разворачиваюсь к Але и тычу ей пальцем в грудь.

- Следи за детьми, идиотка! – рычу я. – Хотела на моё место? Так тяни теперь лямку! Не хочешь готовить – заказывай вовремя полезную