Порочный контракт - Анна Олеговна Ковалева

— Хочешь кончить, малышка?

— Да…

— Тогда держись.

Заставив меня прогнуться в пояснице и упереться руками в стену, вошёл мучительно медленным движением. Замер. От неимоверного чувства заполненности захотелось хныкать.

— Не болит?

Смогла лишь молча мотнуть головой, но Стасу хватило и этого. Еще пара плавных движений, и он сорвался в свой привычный ритм. Начав долбить так, что искры летели из глаз. Единственное, что не шлепал и не сжимал звериной хваткой. Видимо, из-за того, что мое тело и так в синяках было.

Решив сменить позу, развернул лицом к себе, подхватил под бедра и начал брать на весу. Охнув от неожиданности, обхватила его шею руками и глухо застонала, подстраиваясь под ритм, заданный мужчиной. Его толчки с каждой минутой становились более частыми, необузданными и глубокими, лишая последних сил.

Закатив глаза, я тряпичной куклой повисла на мужчине, трепыхаясь на члене пойманной бабочкой и почти умирая от наплыва эмоций.

— Мать твою, Юля! — прорычал Стас. — Смотри на меня.

Приоткрыв глаза, увидела искаженное страстью лицо мужчины. Он смотрел так, будто имел сейчас не только мое тело, но и душу. Выкорчевывал ее из тела, присваивал, привязывал к себе.

Не выдержав этого подчиняющего взгляда, плотно сжала веки. Дернулась, плотнее насадившись на член. Вскрикнула, задохнувшись от ощущений.

Стас, видя мое состояние, начал двигаться еще быстрее. На пределе возможностей, стремясь довести нас обоих до точки. Еще пара глубоких фрикций — и меня наконец накрыло. Под веками взорвалось маленькое солнце, а обессилевшее тело разорвалось на атомы и обмякло, почти утратив сознание.

Дальше Горецкий действовал сам, видя мою полную беспомощность. Быстро сполоснул меня под душем, завернул в пушистое полотенце и отнес в спальню. Прикрыть одеялом тоже не забыл.

— Спи давай. — слегка мазнув губами по виску, Стас поднялся с кровати, оставляя меня одну.

Послышалось какое-то шуршание, потом звук шагов, стук двери. В комнате повисла тишина. Тревожная, мрачная, давящая. Даже холоднее вроде бы стало. Пытаясь успокоить некстати расшалившиеся нервы, поплотнее закуталась в одеяло. Хотелось побыстрее уснуть, оставив этот жуткий день позади.

И это мне почти удалось, когда дверь снова открылась. Стас внезапно вернулся и улегся рядом со мной, что-то бормоча себе под нос. Я даже удивиться не успела. Машинально подкатилась к нему под бок, положила голову ему на грудь и провалилась в сон.

Глава 15

Утром я узнала от Валентины, что Стас уехал по делам в Сочи. Подробностей выспрашивать не стала, лишь вздохнула с облегчением.

Передышка, которую я получила, была мне очень нужна. Нежданно на меня свалились целых пять дней относительной свободы, за которые я смогу прийти в себя и восстановиться.

О том, что произошло ночью у нас со Стасом думать не хотелось. И не потому, что было неприятно. Скорее, наоборот, мне как раз было приятно, даже более чем. И это несмотря на недавнюю попытку изнасилования.

Стас действовал жестко, продавливая меня. Не дал закрыться в своей скорлупе и пережить испытанный стресс втихомолку. И тем не менее его метод клина сработал.

Он каким-то образом смыл с меня грязные прикосновения чужих рук. Иначе я, наверное, еще долго тряслась бы, вспоминая тот ужас. А так все будто размылось в памяти, и лишь синяки доказывали, что нападение было реальным.

Хотя то, что делал со мной Горецкий тоже чистым не назовешь. Как ни крути, но он принудил меня к сексуальным отношениям. Хотя сам он считает, что просто берет то, за что заплатил. И вины за собой не признает ни за что.

Но дело даже не в нем, а во мне самой. Не должна я так реагировать на мужчину, не должна получать удовольствие от такого животного, дикого секса. Весьма далекого от добровольного.

Но тем не менее получаю, как бы ни было стыдно в этом признаться. И это противоречие меня мучает. Неужели я из тех оголтелых мазохисток, которым нравится принуждение, ломка, насилие? Которые другого отношения просто не воспринимают? Которые текут от грубостей и оскорблений?

Ведь с Вадиком у меня и близко ничего такого не было. Никакого особого наслаждения, ни дрожащих ног, ни звезд перед глазами. Хотя, он и не особо старался, скажем честно. Удовлетворял лишь себя, а я готова была терпеть, не зная, что может быть по-другому.

Ну вот и узнала теперь, на свою голову. Так узнала, что хоть об стену убейся.

Вздохнула, отпив вкуснейший грушевый чай. Блаженно прикрыла глаза, смакуя рецепторами сладкие нотки. Мысли против воли вернулись к Стасу.

Ведь если отбросить в сторону мою дерьмовую ситуацию, то стоит признать, что он потрясающе красивый мужчина. Немного пугающий, но обладающий странной, сильной харизмой. Которая притягивает вопреки всему.

И я не понимаю поведение мужчины, честно. С его внешностью, деньгами и связями он может позволить себе любую женщину. Актрису, топ-модель, мисс Мира. Но почему-то пользуется услугами агентства, предоставляющего девушек сомнительного поведения. Ведь если судить по рассказам Вали, предыдущие контрактницы были настоящими. Они сами продавали себя, а потом отрабатывали свой «гонорар» и уходили довольными.

Это только мне так «повезло». Отрабатывать чужой долг и пытаться не сломаться при этом.

Так зачем Горецкому такие девушки? Я не понимаю, правда. Наверное, и не стоит пытаться. У каждого человека свои причуды. А у тех, кто ворочает миллионами, их в несколько раз больше.

О Маше тоже не стоит думать. Хотя меня все же терзают вопросы, которые я бы задала ей в лицо. До смерти хотелось узнать правду. Почему она меня подставила? Ей срочно понадобились деньги? Вероятно. Но ведь она могла их сама заработать.

Не думаю, что Маша отказалась бы от возможности потрахаться с таким мужиком как Горецкий. Наоборот, уцепилась бы за такой шанс всеми конечностями в попытке выбить большие привилегии для себя. А возможно попыталась бы охомутать Стаса и выскочить замуж.

Я прекрасно видела, какими глазами она провожала в клубе таких вот мужиков. Как охотно бралась обслуживать Vip-комнаты. Пыталась найти дверцу, ведущую в лучшую жизнь. Я не осуждала ее за это, просто качала головой, понимая, что сама на такое никогда не пойду. Слишком противно было. Но свои принципы в чужую голову не вложишь, а проповедником морали меня никто не назначал.

Так почему тогда она подписала контракт на мое имя? Быть может, ей не сказали, кто будет ее клиентом? А ложиться под толстого лысого