Измена. Чтобы разлюбить (СИ) - Норт Лаура

— Я просто могучий колдун. — заявляет Филипп со смертельно серьёзным лицом. — Таким образом я создаю подобие желанной мне реальности и потом всё, чего я хочу — исполняется.

Он очень старается сделать суровый вид, но уголок его губ периодически ползёт вверх, а в глазах плескается смех. Это завораживающее зрелище сначала отвлекает меня от смысла того, что он говорит.

— Ты что имеешь в виду? Что после этого я буду с тобой встречаться? — я суживаю глаза. — Я так, вообще-то, и отказаться могу.

— Поздно. — с совершенно сумасшедшим взглядом говорит Филипп, в упор смотря на меня. — Колдовство уже начало действовать.

— Я же тоже могу тебе что-нибудь наколдовать. Что-нибудь травматическое! Особенно, если ты не будешь смотреть на дорогу!

— Ты уже меня околдовала. — парирует он, отворачиваясь. — Почему я, как ты думаешь, приехал сюда из Москвы?

Это слишком похоже на правду. Правду, которая меня пугает. Ведь если он ради меня вернулся туда, куда не хотел возвращаться, то… сколько шансов у меня устоять перед ним? Нет! Вряд ли. Не может этого быть.

— Потому что в Москве у тебя ничего не получилось? — мило предполагаю я.

— Ты права. Не получилось. — помолчав, отвечает Филипп. И мне опять кажется, что он имеет в виду не бизнес.

Меня тревожат эти намёки. Бередят что-то внутри. Я не показываю свою тревогу — стараюсь не показывать — но вал сомнений опять одолевает меня.

Дальше мы опять едем молча. Нас овевает свежий ветер, треплет мне волосы. Я стараюсь не смотреть на его крепкие руки, обхватывающие руль. Потому что в голову сразу лезет сон, приснившийся мне утром.

Да сколько можно! Поскорее бы всё закончилось…

Дмитрий Егорович живёт в большом белом двухэтажном доме. Во дворе всё густо засажено цветами, в центре стоит беседка, по дорожкам с лаем носится хорошенький спаниель.

Уютно, красиво, умиротворяюще.

Сходу нас захватила в плен жена Дмитрия Егоровича (или мне теперь его называть просто Дима? Или Дмитрий?) — Марина. Без умолку болтая, увлекла нас в дом, и я не заметила, как оказалась на открытой веранде, в плетёном кресле, с бокалом прохладного сока в руках.

— И что, вот так вот просто сказал, что ты была с ним? — Марина, маленькая улыбчивая энергичная брюнетка с каре смотрела на меня с горящими глазами. Со двора доносился умопомрачительный запах жареного мяса и громкие мужские голоса. А мы сидели в прохладе, обдуваемые свежим ветерком. На полу, в манеже, сосредоточенно пыхтел Дмитрий-младший — точная копия папы.

— Ну да. Героически спас меня от воинственной Юльки.

— Эх, жаль, меня там не было… я бы им устроила!

И я ни на минуту не сомневаюсь, что действительно устроила бы. Эта маленькая женщина, милая, но не красавица, просто фонтанирует энергией. В неё невозможно не влюбиться! Я даже начинаю немножко ревновать Филиппа… хотя нет, бред какой!

— Честно говоря, я больше растерялась от реакции Андрея. — признаюсь я. — Неужели ситуация, когда девушка испугалась близости, такая удивительная для него? Что он подумал, что я сразу побежала к другому? — я слегка лукавлю. Не собираюсь я признаваться, что сказала Андрею, что мне нравится другой.

— И Фил воспользовался ситуацией… — Марина довольно щурит свои глаза.

— Да, сразу предложил мне встречаться по-настоящему… и как я могла ему отказать? Кто в здравом уме вообще мог бы ему отказать? Он же настоящий демон соблазнения, инкуб! Перед ним трудно устоять… — я мечтательно вздыхаю. И вижу, как Филипп стоит на ступеньках веранды — в светлой рубашке с закатанными до локтей рукавами, с растрёпанной от ветра причёской — и смотрит на меня в упор.

38 глава

Мы переместились в беседку, где я помогла Марине накрыть на стол.

Потом Марина уложила малыша спать и вернулась, оставив его с няней.

Вокруг цвела и зеленела пышная весенняя растительность, светило солнышко. Потом набежали облака и во влажном воздухе птичий щебет и крик стал ещё ярче, пронзительный.

Под ногами, жалобно поглядывая на всех по очереди, сидела Очень Грустная и Голодная собачка. Культурно давала лапку, скромно била хвостом по полу и смотрела нам прямо в душу. Было сложно не подкармливать её кусочками мяса, вредными для неё.

Откуда-то прибежали кошки — соседские, вертелись вокруг стола и орали.

Мы сидели и разговаривали, как будто знали друг друга всю жизнь. Перебрасывались шуточками, смеялись, спорили. Отсюда не хотелось уходить. Я смотрела на отношения Дмитрия и Марины и снова видела смысл в дружной семье — именно такой. Когда двое решают всё вместе. Когда отец не сваливает общение с детьми на мать (их малыш проснулся, гордый отец взял его на руки и больше не выпускал). Когда все выслушивают друг друга. Когда оба отдают друг другу самое лучшее.

Я отдохнула в этой компании душой.

Нас звали приезжать ещё, мы обещали приехать.

Странным образом, чем лучше и веселее мне было, тем сильнее щемило у меня в груди. Домой я ехала тихая и молчаливая. Вспоминала милые моменты нашего общения, откладывала их в копилку памяти.

Филипп был сама предупредительность и нежность. Я, сначала напрягшись, постаралась вскоре выкинуть из головы лишние мысли и стала вести себя так, будто у нас всё хорошо, просто идеально! Отпустила себя, представила, что мы с ним идеальная пара — и всё пошло как по маслу.

Я даже удивилась, как легко это вышло. Но… все сомнения — потом. «Сейчас я буду притворяться, что мы вместе.» — думала я. Притворяться не пришлось, настолько естественно всё вышло. И хоть я понимала, что это всё временно, что потом, возможно, я об этом пожалею — но решила подарить себе этот день.

И теперь этот драгоценный подарок останется навсегда в моей памяти. Приправленный тихой щемящей тоской, что такое — не для меня.

Потому что я отчётливо поняла, что хочу идеальную семью только с одним-единственным человеком.

С Филиппом.

Но это невозможно.

Филипп тоже ехал погружённый в себя. Губы его были плотно сжаты, он смотрел не на меня — на дорогу. Руки на руле стиснуты — он был напряжён.

О чём он думал? О нас? О работе?

Раньше мне казалось, что я его понимаю.

Что ж. Хорошо, что это не по-настоящему и скоро закончится.

— Ида. — Филипп перехватил мою руку, когда я была уже у самой двери. — Давай попробуем по-настоящему?

39 глава

— Прости! Прости… вижу, что нет. — Филипп криво улыбнулся, наткнувшись на мой острый взгляд. Отпустил мою руку. Сделал шаг назад. И неотрывно продолжал смотреть за тем, как я ухожу. С застывшей улыбкой. Его взгляд преследовал меня даже за закрытой дверью…

Нет.

Нет!

Нет…

Когда я смогла затворить дверь, у меня дрожали руки.

Я прошла в комнату и обессиленно опустилась на кровать. Нет… Закрыло руками лицо. Нет! Судорожно выдохнула.

Глупое сердце!

Почему ты заколотилось с такой отчаянной надеждой? Почему сжалось так сладко на мгновение? Неужели забыло всю ту боль, что причинил Филипп?

Я лихорадочно принялась вспоминать, как мне было плохо. Все острые моменты. Все свои слёзы по ночам. Опустошённость. Заторможенность. Усталость. Нежелание что-либо делать.

Я перебирала воспоминания, как бусины и с ужасом видела, что… они затуманились. Покрылись патиной. Запылились. Затупились…

Как это могло случиться?

Боль, переполнявшая меня, засевшая острой занозой в сердце, напоминающая о себе при любом воспоминании и событии — она… не исчезла, нет. Но она утихла. Стала тупой и отдалённой. Как будто новые события в моей жизни вытеснили прошлое.

Как будто рана стала… зарастать.

Но разве я почувствовала облегчение? Почему тогда я в ужасе? Что значила для меня эта боль, что я не хочу избавиться от неё? Напоминание об ошибке? Память о Филиппе?

Я хотела преодолеть прошлое, для этого согласилась на авантюру с Филиппом. И, кажется, всё сработало.

Но только не так, как я хотела.