Девочка миллиардера - Софи Вебер

— Прости, мне просто… интересно. Здесь красиво.

— Здесь давно все нужно поменять, — замечает как-то невесело.

Осматриваюсь. С правой стороны, за углом дома, расположен сад. Огромная территория, усаженная всевозможными растениями: деревьями, кустами, цветами. В центре — небольшой прудик, которому, как мне кажется, необходим уход. Интересно, прислуга попросту не умеет присматривать за этим местом должным образом или так все и должно быть? Словно оно все живое, но вместе с тем, недостаточно.

Осматриваюсь здесь. Продуманно расставленные деревья и кустарники придают саду особую изящность, а цветы, окаймляющие пруд, создают прекрасную мозаику. Уверена, днем, когда солнечный свет наполняет сад, он начинает играть особенными красками. По каменным дорожкам, бегущим вдоль пруда, так и хочется прогуляться и подумать о жизни.

— Здесь… особенная атмосфера.

— И какая же? — уточняет Динар.

— Я… не могу объяснить. Здесь уютно, но вместе с тем немного… мрачно. Этот сад создавали по проекту?

— Он принадлежал моей жене. Покойной.

Я сглатываю. Эта часть его жизни была мне неизвестной и, услышав это, я теряюсь. Получается, Динар был женат?

— Соболезную.

— Не стоит. Прошло много лет, так что.

— Сколько?

Мне интересно, сколько такой сильный, брутальный мужчина поддерживает жизнь цветов, которые были дороги некогда любимому человеку. Я понимаю, что он делает это не сам, но все же…

— Семь лет.

У меня… едва не отваливается челюсть. Я могла себе представить три, четыре, на худой конец пять лет, но они уже за гранью фантастики, но семь… долгих семь лет поддерживать сад, который тебе не нужен?

— Это… много.

— Думаю, пора сносить. Даже архитектора нанял, чтобы здесь все переделал.

Мне неожиданно становится жаль. Стараний его покойной жены, времени, которое он потратил на поддержку и… здесь ведь красиво. Очень. Зачем это сносить? Можно просто вдохнуть в эти пожухлые растения жизнь и восстановить их.

— Ты привел меня сюда по особенной причине?

— Давно здесь не был.

Вот и все объяснение. Ни слова больше из Динара вытащить не получается. Я… теряюсь. Утром Бастанов казался мне грубым, настойчивым, упорным. Мужчиной, готовым перегрызть глотки за то, чего он хочет, а сейчас… я вижу его слабую сторону и меня это притягивает. Действует сильнее и крепче выпитого алкоголя в ресторане. Я не понимаю, как прижимаюсь к нему вначале всем телом, а затем губами. Целую Динара аккуратно, почти невесомо, опасаясь, что он прервет меня. Поставит на место. Но он отвечает. Обхватывает широкой ладонью мою талию и вдавливает в свое сильное тело.

Вечерняя прохлада щекочет спину в том месте, где мгновение назад лежала его горячая ладонь. Динар смещает руку ниже, обхватывает мои ягодицы и прижимает меня к своему сильному телу. В низ живота вдавливается уже готовый член, а в рот с напором врезается язык. Я успеваю хлебнуть воздуха, прежде чем нырнуть в омут с головой.

Нинка говорила, что я должна быть настоящей. Понятия не имею, удается ли мне, потому что все, что я сейчас испытываю, не идет ни в какое сравнение с тем, что я чувствовала раньше. И поведение мое — откровенное, отзывчивое, смелое — тоже в новинку.

Глава 23

Динар

С каждой совместно проведенной минутой верить в то, что женщина напротив охотно продавалась за деньги становилось сложнее. Лишь отсутствие пяти миллионов на счету убеждали Динара в том, что это правда.

Она здесь, потому что он заплатил…

Не по своей воле, разумеется. Она до последнего не знала, куда едет.

Саша, его водитель, сказал, что девушка подумала, что ее покупатель — он. Полина пришла сюда, потому что Динар отвалил за нее деньги. Он это понимал, но все равно каждый раз, когда она льнула к нему, терял голову.

В этот раз было по-особенному. То ли так подействовал сад, в котором он последний раз был с женой. Столько лет прошло, а он до сих пор помнил, как обнимал жену в окружающем оазисе зелени.

Полина смогла вернуть ему эти воспоминания. Оживила их, воскресила. Даже чувства, которые он испытывал семь лет назад, были схожими с теми, что накрыли его сейчас. Острое желание, безграничная нежность и желание обладать. Динар хотел жену даже спустя несколько лет брака. Он хотел ее всегда. Ему нужно было знать, что она всецело принадлежит ему. То ли склад характера такой, то ли сказывалась национальность. Горячая кровь давала о себе знать и Динару часто было трудно не ревновать, не нервничать, убеждать себя, что у его жены никого нет.

Сейчас перед ним была не жена. Полина. Другая женщина. Слишком дорогая и… совсем не такая, но эмоции, которые он испытывал, были схожи с теми, что накрывали его семь лет назад.

Полина казалась особенной…

Она льнула к нему всем телом, держалась ладошками за рубашку на его спине и отвечала на поцелуй так, словно он был единственным значимым человеком в ее жизни. Динар чувствовал себя… желанным. И это ощущение гнало кровь по венам быстрее, сильнее, ярче. Бастанову казалось, что ему что-то ввели. Какой-то препарат, от которого у него развивалась эйфория. Что-то… особенное.

— Дина-а-а-ар…

Она произнесла это тихо, с придыханием, а у него после этого то ли шепота, то ли хрипа, окончательно снесло голову. Идти в дом было нельзя. Они бы туда просто не добрались, поэтому Динар подтолкнул Полину к беседке неподалеку. Там был невысокий стол, широкие скамейки. Как только оказались в центре, стащил с себя пиджак и бросил его на стол. Машинально швырнул его на столешницу, чтобы ей было теплее.

— О-о-о-ох… — выдала она, стоило Динару прогнуть ее в спине и вынудить лечь полной грудью на пиджак.

Вздернутая кверху задница манила и Бастанов не стал себе отказывать. Сжал аппетитные полушария в руках и толкнулся между ними членом. Пока еще в брюках, но это, он знал, продлится недолго. Полину он жаждал почувствовать голым телом. Желательно, без презерватива, но такое он, конечно, себе позволить не мог. Напоминал, что она уже не девочка… он у нее не первый, а судя по месту работы, муж был не единственным.

Пришлось стиснуть челюсти, чтобы не сорваться. Чтобы не развернуть ее к себе и не спросить, почему… почему она там работала?

Зачем? Ему эта информация не нужна, тем более он уже спрашивал, а она отвечала. Делать это второй раз не было никакого смысла, хоть и хотелось. Выдавить правду, потому что