С первого взгляда (СИ) - Дарья Линк

Веселый смех вырывается наружу внезапно, но его уже не остановить. Подхватывающий мужской голос еще больше усугубляет новый приступ смешков, и от этого сердце начинает биться чаще. Сковывающая до этого тело неловкость вдруг отступила, и я, наконец, смогла почувствовать легкость, о которой так мечтала несколько дней. Вот может же он не говнить и быть очаровательным парнем, не предъявляющих каких-либо угроз и не провоцируя на ссоры, когда сам того захочет. Ну не детей же нам крестить, в конце-то концов! Можно и более мирно решить все вопросы, расходясь через недельку, как корабли в тихой гавани.

Но отрицать притяжение, которое то и дело проскальзывает между нами, бессмысленно. Сейчас он кажется умиротворенным, немного счастливым из-за веселой улыбки, и от этого мне безумно хочется ощутить, каковы чужие пушистые волосы на ощупь. Хочется пропустить пару прядок сквозь пальцы, оттянуть их на затылке, наблюдая за сменяющимися на чужом лице эмоциями. Хочется оказаться прижатой к сильному мужскому телу и почувствовать ту защиту и надежность, которую оно может дать. Хочется надеяться, что этот человек никогда не отпустит от себя и на шаг, не предаст…

Его потемневший взгляд одурманивает, заставляет кожу пылать. Заставляет хотеть тянуться за прикосновениями и жаждать большего.

В какой момент все вышло из-под контроля? Кто начал сладостную пытку первым? Я не могу ответить ни на один из собственных вопросов, судорожно хватаясь за чужие широкие плечи, комкая тонкую ткань и кончиками пальцев ощущая бугрящиеся под ней мышцы.

– Смешно тебе? – задает вопрос едва слышно, прижимая меня спиной к холодной стене кабины. – Ничего не боишься?

Боюсь, но не буду же я об этом твердить на каждом шагу. Лучше я побуду в ожидании этого «страшного», чуть приоткрывая губы и судорожно выдыхая от тесноты вокруг. Лучше буду в глубине души надеяться, что он сделает хоть что-нибудь, лишь бы облегчить мои страдания и погасить внутреннюю дрожь.

– Зачем так ожидающе смотришь, если в итоге все равно оттолкнешь? – шепчет в самые губы, едва их касаясь.

Чего он ждет? Почему не сделает задуманное, чтобы я могла ему хорошенько врезать, в очередной раз защищая свою честь от нападок? Почему медлит, когда я жду, чтобы начать его вновь винить и ненавидеть?

Секунда, две… За ними не следует ничего. Стоило только открыть глаза, как на чужих губах показалась нахальная самодовольная ухмылка, своим видом выворачивающая мне все внутренности.

– Нравится надо мной издеваться? – злюсь, ругаюсь, но не отталкиваю.

– Очень.

Становится ясно, какую игру он затеял. Ну что ж, не хочет по-хорошему, значит, будет так, как хочет он.

Ладони все еще мягко проводят по мужским плечам, касаются горячей кожи шеи, добираются до скул и бледными костяшками проходятся по щекам. Острые ноготки царапаются, заставляют парня шипеть сквозь зубы и шептать проклятья.

– Ой, милый, – елейно пролепетала, повторяя все свои деяния, – извини. Я случайно…

Саша прикрывает глаза, пока я перекладываю ладони на упругую грудь, ощущая быстрое сердцебиение. Его встревоженный вид заставляет меня ликовать в глубине души. Мышцы крепкие и твердые… Такие, к которым мечтаешь прикоснуться хотя бы раз в жизни. А пресс! Стальной и рельефный. Такой, по атласной коже которого скользить – одно удовольствие. Это ощущается даже сквозь тонкую ткань футболки, а от воображаемых картинок приятно подкашиваются ноги.

Стоило только прикоснуться к чужому ремню на джинсах, как голубой взгляд тут же поплыл, а руки оказались по обеим сторонам от моей головы. Ах, как я этого ждала! Ждала, когда он приблизиться до минимального расстояния между нами, чтобы вывернуться из его рук, проскакивая под ними.

– Вот же ж… Я тебе это еще припомню, – рассерженно прошипел, растягивая губы в зловещей улыбке, не предвещающей ничего хорошего.

Сейчас, когда я нахожусь в противоположном углу кабины, мне не так уж и страшно слушать его злобное сопение. Поэтому пусть катится со своими угрозами куда подальше.

– Увы и ах, но этого не произойдет, – показала ему язык, выходя из кабины и вставляя ключ в замочную скважину.

К моему величайшему сожалению, дома никого не оказывается. Вот как можно было так облажаться?! Сыпала угрозами направо и налево и в итоге осталась наедине с грозным парнем. Родители-то на работе, это понятно. А вот почему утром не спросила хотя бы у брата, где его будет носить после обеда – загадка тупости, которую мне уж точно не разгадать и через пару сотен лет…

– И где все? – издеваясь, протянул Зайцев, скидывая кроссовки возле этажерки для обуви. – Я тут такую речь приготовил.

Вот же засранец…

– Родители на работе.

– А брат?

– А что? – ответила вопросом на вопрос, откидывая обувь в сторону и откладывая небольшой рюкзак на кушетку в прихожей. – Боишься, он увидит, как ты лапаешь меня, и голову тебе отвернет?

Наверное, на моих губах расплылась достаточно ехидная улыбочка, раз он так подозрительно косился в мою сторону вплоть до самой столовой-гостиной, пока не уселся на светлый диван, разваливаясь в позе морской звезды.

– Я думаю, он меня поддержит и даже руку пожмет в знак благодарности. Теперь же вся твоя энергия направлена исключительно на меня? – спросил так, будто вещает о все той же погоде в утренних новостях. И чего это он такой самонадеянный? – А вот тебе за домогательства моей невинной души, может быть, что-то и сделает…

Мне не показалось? Он мне только что язык показал? Что за детский сад?! Ведет себя хуже Никиты в его обострения проявлений внутреннего ребенка. Осталось только в меня начать едой кидаться, и миссия выбесить и испортить нервные клетки будет выполнена на все тысячу процентов.

– Перекусим? – подала голос, стараясь сосредоточиться на поиске еды в недрах холодильника и выставляя себя более-менее гостеприимной хозяйкой, игнорируя собственное желание ответить ему тем же.

Нужно показать себя с хорошей стороны, как все детство учила мама, показывая пальцем на Никиту и причитая, что он оказался пробной, провальной версией ребенка и просто так, без моей помощи, его к себе никто на попечение не возьмет. Поэтому пришлось нам с Вероникой учиться быть хорошими хозяюшками, лишь бы моего братца приняла на содержание хоть какая-нибудь барышня. Вот и сейчас нужно выставить себя в хорошем свете и не ударить в грязь лицом, чтобы мы быстрее закончили этот день без препирательств и хоть чуть-чуть