Его Мишень - Евсения Медведева

что так только сделаю хуже. Вновь и вновь осматривала пацана, не понимая, как в прошлые наши встречи не заметила его странного внешнего вида. Футболка была в мелкую дырочку, трикотажные бриджи растянуты, а кеды из белых превратились в серые, а пятка на правом и вовсе была треснута.

Открыла дверь, впуская утреннего гостя в квартиру.

– Раздевайся, сначала ногу тебе обработаю.

– Нет! Так и знал! – вскрикнул пацан, вжавшись в угол прихожей. – У вас и супа-то, наверное, нет!

– Успокойся, все без обмана. Но колено я все равно обработаю, – достала из комода дежурную аптечку и подтолкнула пацана в сторону гостиной. Включила телевизор, вручила пульт ему в руку и села на пол перед ним. Чем внимательнее я его рассматривала, тем крепче становились мои сомнения. Кожа покрылась ярким слоем загара ровно по линию бридж, икры покрыты мелкими шрамами, колени так и вовсе превратились в сплошную бугристую поверхность, а ногти на руках сгрызены в ноль. Смыла грязь, вытащила камни, обработала, а потом приклеила пластырь, удивившись, что пацан даже не пискнул. А подняв в голову, чуть не рассмеялась. Егор спал…

Я аккуратно сняла бейсболку, накинула на ноги плед и пошла в душ.

Была крамольная мысль убрать подальше все ценное, все же чужой человек, но вспомнила, что все самое важное лежит в сейфе. Поэтому прихватила с собой лишь телефон, который, кстати, сегодня молчал.

Я быстро приняла душ, почистила зубы и проскользнула в спальню, чтобы переодеться.

Подсушила волосы, заплела их в косичку и пошла на кухню, проскочив на цыпочках мимо спящего парня.

Руки сами потянулись к холодильнику, поставила на плиту кастрюлю с бульоном, а потом вернулась за букетом, чтобы его не постигла участь прошлого. Сегодня это был букет полевых цветов и коробка с эклерами. Упрямец… А я так рассчитывала на салат!

– Ой! – подорвался пацан с дивана, очевидно услышав мой шорох. – Простите!

– Ничего страшного, Егор. Можешь ещё полежать, пока готовлю.

– Что, правда суп? – пацан сжимал в первой руке бейсболку, а в левой свой потрёпанный рюкзак, пряжка которого была обмотана синей изолентой.

– Я же обещала.

– Может, вам помочь? – он чуть подумал и разжал руку, опуская рюкзак на пол, сверху положил кепку и пошел ко мне, смущенно спрятав руки в карманах шорт.

– Суп подогреть? – я рассмеялась и закинула в бульон макароны, как только он закипел. – Справлюсь.

– Может, мусор вынести? Я могу, вы только скажите!

– Егор, ты мой гость, поэтому давай мой руки и будем завтракать, – я кивнула на раковину.

– Вы странная. Столько раз проходили мимо меня, а сегодня вдруг на завтрак позвали.

– Серьезно? Много раз?

– Каждый день, – парень снова дернул плечами. – Я вам помогал вещи таскать из грузовика при переезде. Не помните?

– Нет, прости…– прикусила язык до боли, чтобы не взвыть от своей тупости. Казалось, я вообще мало на что обращала внимания.

– А я вас сразу запомнил.

– Почему?

– Вы такая красивая, но худая, как тростинка, и грустная, будто вот-вот расплачетесь. А ещё вы по вечерам часто курите на балконе.

– Ты и по вечерам здесь? – сердце почему-то беспокойно забилось в груди.

– Иногда.

– Давай налетай, – поставила перед ним тарелку, корзинку с хлебом, отвернулась за сметаной, а когда вернулась, то тарелка его была пуста. – Ещё?

– Нет, – он изо всех сил старался не коситься на кастрюлю, от которой шел волшебный аромат.

– Отставить стеснение! – я вновь наполнила его тарелку, бухнула ложку сметаны и села напротив, наблюдая, как пацан уплетает, орудуя ложкой со скоростью света.

Сердце моё кровью обливалось, когда смотрела на него. Огромные серые глаза таили грусть и разочарование, а аккуратный, чуть вздёрнутый нос, по-детски пухлые губы выдавали юность. Десять! Он совсем ребёнок! И беспризорность в нем выдавало практически всё: темные, засаленные волосы были неаккуратно подстрижены, хоть и современная, но знатно потасканная одежда, рюкзак, очевидно, в котором хранится что-то для него важное.

– Я из детдома, вы не думайте, – Егор отставил тарелку, не поднимая на меня глаз. – У вас красиво.

– Давай на ты? – я убрала тарелку, поставила перед пацаненком коробку с пирожными и включила для него чайник, а себе налила кофе. – Любишь сладкое?

– Люблю, конечно! Только мне много нельзя, чесаться начинаю.

– А ты много не ешь.

– Ты не поела, – Егор внимательно следил за каждым моим шагом, то и дело косясь на эклеры, украшенные свежей клубникой.

– Я сначала кофе попью. Расскажешь о себе?

– Я второй раз не приду, не переживайте. И в глаза вам больше смотреть не стану. А вообще, у меня все хорошо. Воспитатели говорят, что это я от дурости сбегаю.

– А ты что говоришь? – налила в большую чашку чай, поставила перед ним сахарницу и блюдце, на которое выложила два эклера. – Это много?

– Нормально, – парень махнул рукой и аккуратно взял в руки кружку. – Короче, докучать не буду.

– А с чего ты взял, что я против?

– Ксения Дмитриевна, – парень хлебнул кипятка, поморщился, а я сквозь землю готова была провалиться! Это же ребёнок, нужно было, наверное, разбавить. – Меня не нужно жалеть. Я же вижу, как вы на меня смотрите.

– Так почему ты убегаешь? – понадобилась вся моя выдержка, чтобы собраться и улыбнуться, а также придать голосу небрежную лёгкость.

– Дурной, – Егор умял пирожное, запил чаем, встал и понёс посуду в раковину. Молча включил воду и стал мыть за собой. – Спасибо большое.

– На здоровье.

– Хорошо, – Егор умыл лицо, посмотрел на белое полотенце и вытер его краем своей грязной футболки. Подхватил рюкзак, надел кепку и потопал в коридор. – Может, всё-таки вынести мусор?

– Нет, Егор. И тебе спасибо за компанию.

– Вы хорошая, – парень открыл дверь, смотрел себе под ноги, но ручку не отпускал. – Грустная только. Я наблюдал за вами. Вас кто-то обидел?

– Нет, с чего ты взял? – я не удержалась и поправила лямку рюкзака, что перекрутилась на его плече. Егор дёрнулся от моей руки, как от огня.

– Никого не видите вокруг. Мне пора. Спасибо.

– До свидания, Егор.

– Нет, прощайте…

Этот мальчишка все никак не выходил у меня из головы. Слонялась вдоль окон, высматривая его на детской площадке, у магазина и на футбольном поле. Но Егорки нигде не было…

В сердце поселилась тревога, что натянутой тетивой вибрировала внутри, не позволяя забыть. Руки сами потянулись к телефону, открыли окно сообщений.

«Я познакомилась с прекрасным мальчиком.»

«Ты даже не видела моего лица, а уже решила найти себе учителя помоложе?»

«Он сказал, что я часто проходила мимо него и не замечала.»

«Ты не виновата, Мишель.»

«Виновата…»

Написала и закрыла глаза, проваливаясь