Его Мишень - Евсения Медведева

– Чёрт, – прошептал он, напоследок укусив меня за нижнюю губу. Герман прислонился к моему лбу своим, обжигая лицо резким горячим дыханием. Грудь его бешено вздымалась, вжимая пышные бутоны цветов, а руки подрагивали, опускаясь на мои плечи.

– Это было хорошо…

– Действительно, – Герман рассмеялся, сверкнул взглядом, а его руки сместились на спину, уже абсолютно смело скользя вдоль позвоночника, пока не замерли на талии.

– Покажешь лицо?

– А ты этого хочешь?

– Хочу, – закивала я.

– Почему? – Герман разжал руки и сделал шаг назад, снова прислонившись спиной к двери. – Я же тебе объяснил, что будет дальше. Я перестану быть для тебя темным пятном, приму очертания реального человека, и тогда ты в полной мере начнёшь ненавидеть нас обоих.

– Но это неизбежно. Ты не можешь быть в тени постоянно.

– Почему? – рассмеялся он и стал шарить по карманам, очевидно в поисках сигарет, но так и не нашёл.

На абсолютно ватных ногах, чуть пошатываясь, я пошла в ванну, на ощупь нашла пачку сигарет, прикурила, сделав несколько глубоких затяжек, и вышла, протянув ему успокоительное.

– Потому что я могу до конца остаться плодом фантазии, Мишель. Могу помогать тебе вот так… Находясь на расстоянии, – Герман затянулся, освещая кончиком сигареты красивое очертание пухлых губ, осмотрелся и сел в кресло, в которое ещё недавно усаживал меня в полуобморочном состоянии.

– А вот в это уже не верю я, потому что если бы ты действительно хотел этого, то не примчался бы к больной психичке ночью. Ты сам хочешь контакта, но боишься моей реакции.

– Не боюсь, а знаю. Но ты права лишь в том, что не веришь мне. Приехал, потому что хотел… – он протянул мне руку. – Хотел убедиться, что не мираж. Что испуганная девушка с сайта знакомств и та, кто так чувственно танцует в темноте – одно лицо.

– Или показать, что в бездушном больном придурке прячется адское пламя, которое становится все сложнее контролировать? Быть может, ты боишься не моей реакции, Герман, а своей? – поддалась соблазну, шла к нему, все так же прижимая букет к груди. Вложила в его ладонь руку и даже не думала сопротивляться, когда он потянул на себя, выставив одну ногу так, чтобы оказаться между моими. Развел колени и опустил на себя. А я позволила…

Даже могла сознавать, где я, с кем и почему. Моя нагота почему-то совсем не смущала, а когда он сжал основание букета чуть ниже моих пальцев, спокойно отпустила. Не мог он удовлетвориться малым… Всё хотел! Не терпел полутонов, конкурентов и недосказанностей. Жадный до впечатлений, ощущений и удовольствия. Такой вот он, мой таинственный незнакомец с красивым именем и глазами цвета горького шоколада…

– Показал? – он накрыл мои губы пальцами, провел меж них, открывая рот, сделал затяжку и выдохнул сладковатый дым.

– Показал… – вдохнула облако, насыщенное его дыханием, и замерла, чтобы испить удовольствие от этого странного поступка до последней капли.

– Правда или действие? – спросил он и снова затянулся чуть глубже, увеличивая время тления сигареты. Мне больше не нужен был свет… Вдохнула, словно смелости нужно было набраться, подняла руки и опустила их на его лицо. Легким бегом прошлась по лбу, линии бровей, вискам и застонала, ощущая как щетина покалывает подушечки пальцев.

– Правда, – зачем-то сказала я, хотя мы оба понимали, что вру.

– Ты хочешь, чтобы я ушел?

– Не сегодня, – на выдохе выдала я и сама прижалась к нему губами. Аккуратно развела языком губы и стала играть с ними в игру, выходящую не только из-под моего, но и его контроля.

Герман затушил сигарету в горшке с фикусом и крепко сжал меня за талию. Руки его двинулись выше, а когда ладони накрыли грудь, мы застонали одновременно…

Мы словно выпали из реальности, замерли где-то в вакууме, в котором не было времени, стыда, страха и сомнения. Нас окутало облако вялого дыма, аромат пионов и громкое хриплое дыхание. Мы задыхались, тонули, уходя на дно, но не сопротивлялись, прижимаясь телами друг к другу, словно в этом и было спасение.

– Правда или действие? – зачем-то прошептала я, разрывая поцелуй.

– Действие… – он улыбнулся, и под моими пальчиками появились ямочки, что надежно скрывались брутальной щетиной.

– Неси меня в комнату, потому что я не смогу сама.

Герман поднялся, а я обвила его ногами за талию.

– Прости… – глухо усмехнулся он, укладывая свои ладони мне на задницу. Так смело, грубо, без никому ненужного стеснения.

– Да, что уж… Не извиняйся, – рассмеялась я, закидывая голову. Его губы вмиг воспользовались моментом и опустились на шею, язык стал скользить по горлу, выворачивая меня наизнанку… Я абсолютно голая висела на незнакомом мужчине, лица которого никогда не видела без вуали темноты, наслаждалась его лаской, таяла от волшебства голоса и вбирала вибрацию груди, в которой билось беспокойное сердце…

И это было прекрасно, Мишель… Это сказка, которую глупо разрывать искусственным освещением. Герман прав, мы только все испортим, поэтому лучше расслабиться. Пусть темнота охраняет нас и эти головокружительные эмоции, которые уже никогда не повторятся.

– Тогда ещё раз прошу прощения, – зашептал он, а пальцы нагло сместились, по-хозяйски раздвигая мои складочки. Я вскрикнула, разрывая тишину резкостью голоса. Бёдра ожили, пускаясь в порочный танец, а он улыбался, пряча победное выражение лица в поцелуях, что вновь стали покрывать шею. Я задыхалась от прикосновений чужих рук, но продолжала двигаться, заводя себя ещё больше. – Ты живая… Красивая… безумно сексуальная и очень влажная. Правда или действие?

– Ты … серьёзно? – каждый его тяжелый шаг отдавался выстрелом внизу живота, а игра его пальцев, что дразнили и изводили меня, все ближе и ближе подбирались к клитору.

– Правда или действие? – повторил он, застыв посреди комнаты, сделал пару шагов и, схватившись за край портьеры, погрузил гостиную в привычный для нас мрак.

– Действие…

– Ох…

– Что ты задумал? – я очнулась, когда последнее окно в кухне было задёрнуто, а сама очутилась задницей на холодной каменной столешнице гарнитура.

– Не торопи меня, женщина… Я выбираю.

– Из чего? Между расчленением и смертью от оргазма? – сказала и покраснела от собственных мыслей. – Ты из тех, кто любит перед сексом поболтать?

– А ты настроена на секс?

– А ты не настроен? – моя рука коснулась его груди. Замерла, вбирая неровное частое биение сердца, а пальцы стали одну за другой расстёгивать пуговицы. Желание ощутить его тело под своим ладонями просто испепеляло меня изнутри. Елозила от нетерпения, а Герман давал возможность ощутить контроль над