В разводе. Ты нас недостоин - Элль Ива
– Пьяным? – переспрашивает она, ошарашенная. – Мой мальчик никогда не пьёт. Никто из нашей семьи никогда не пьёт. Ты это прекрасно знаешь. Зачем ты наговариваешь на него?
– Я наговариваю? Отнюдь. Я вам описываю только то, что видела собственными глазами. Он лыка не вязал, правда. Но ему хватило набора слов, чтобы послать меня подальше и оскорбить. Кстати – он был голый, весь измазанный в помаде. И Вероника была там же, в примерно таком же состоянии. Ещё там были бокалы, шампанское… и всё это в офисе. Прелестно, правда?
Женщина молчит пару мгновений.
– Ты знаешь… ему никогда не нравилась Вероника особо. Никогда. Он же тебя любит, чёрт побери… Неужели ты этого не видишь? Должна была уже понять. Ты как будто совсем его не знаешь. Ни его, ни его характера. Он ведь такой… да, он слишком твёрдый, прямолинейный, слишком самолюбивый. Не может показать свою слабость. А мы его подставили. Мы его обманули. Заставили его искать выход из такой дикой ситуации. С женщинами он не воюет, понимаешь? Не воюет. Он считает это ниже своего достоинства. – Марина Аркадьевна устало выдыхает. – Его отец, быть может, на его месте давно бы надавал нам тумаков – что мне, что Веронике. Но Натан… он не такой. Он насмотрелся в своё время, как его отец бил меня. И он меня жалеет, понимаешь? Жалеет всех женщин, несмотря на то, чему они его подвергают. Именно поэтому он слишком мягок с Вероникой.
– Зачем вы всё это мне говорите?
– Я просто убеждаю тебя, что ты должна помочь. Ты не представляешь, насколько я напугана. Я боюсь за Натана. Очень боюсь. Он ведёт себя так, как никогда в жизни не вёл. Я даже переживаю, что он поднимет на меня руку…
– А вы думаете, на меня он не поднимет руку?
– Ни в коем разе. Ни в коем. Он тебя слишком любит. Это всё из-за тебя. Из-за того, что ты ушла. Пожалуйста… приди хотя бы для того, чтобы поговорить с ним. Он там словно что-то ломает в доме… Боже мой…
– Может, полицию вызовете? – предлагаю.
– Полицию? На собственного сына? Издеваешься, что ли? Да и кто там приедет? Опять мои знакомые? У меня же связи. А мне не следует портить репутацию сына. Что будет, если узнают, что он громит дом и пугает собственную мать? Ты хочешь, чтобы его в клинику упекли? Его?! – она почти рыдает. – Пожалуйста… приезжай. Никто мне больше не поможет. Он не слушает меня… не хочет даже слушать. Я даже выбраться отсюда не могу. Вероника каким-то чудом убежала. Не уверена, что она вернётся обратно… как она кричала… Боже мой… Мне кажется, он её всё-таки ударил.
– Ударил Веронику? – спрашиваю, вскидывая брови.
Женщина торопливо подтверждает:
– Да. Я слышала какой-то звук… Что же мне делать… Боже мой…
– Позвоните Кириллу, – предлагаю. – Быть может, он сможет его успокоить. Но я вам не могу помочь, Марина Аркадьевна. Это ведь именно этого вы добивались. Не так ли? Так что имейте дело с последствиями собственных поступков. А я… пойду готовить обед. Самое время.
– Эва, пожалуйста!
Но я просто жму красную кнопку.
29
Было бы очень наивно думать, что нажатие красной кнопки спасёт меня от очередных посягательств на мою помощь. Марина Аркадьевна не унимается – звонит и звонит. Я ставлю телефон на тихий режим и начинаю бродить по кухне в беспокойстве. Значит, Натан закатил скандал, едва не избил Веронику… Что за ужас? Почему? Что послужило мотивом?
Быть может, он обозлился на то, что Вероника сдала его мне? Он посмотрел камеры, увидел, что я пришла в офис… Ну разумеется – ведь он не хотел, чтобы его ложь прошла так бездарно. Вся его актёрская игра, которую он так великолепно исполнял, пошла прахом и привела к тому, что я снова ушла. И ему нужно снова меня искать, снова договариваться, снова шантажировать.
Но из-за этого – орать на мать? Делать так, чтобы она пряталась от него в туалете и умоляла меня ей помочь? Это что-то настолько из ряда вон, что просто не укладывается в голове. И мне становится не по себе.
То есть… она его никогда таким не видела. Даже тогда, когда они обманули Натана, украв его биоматериал. Даже когда он понял, что его наглыми манипуляциями заставили признать себя отцом ребёнка, которого он не хотел, – он не орал и не учинял скандалов. Но сейчас учинил почему-то из-за того, что я ушла вместе с детьми.
Но ведь найти меня не так сложно. Так что стряслось? Что не так? Как ни пытаюсь, я не могу понять его мотивации.
И где он был два дня? От него пахло больницей. Странно и непонятно.
Телефон затихает, на мгновение перестав моргать экраном, но тут же начинает звонить снова. И это – Натан. Кусаю губы, глядя на входящий номер, думаю: черт бы его побрал…
Зачем он снова появился в моей жизни? Для чего? Не пойму.
А ведь я почти его простила. Почти заставила себя поверить, что он и правда хочет и для меня, и для детей новой светлой жизни. Что он попробует оправдаться в моих глазах, попробует стать другим, начать всё заново.
Если бы только не Марина Аркадьевна. И не Вероника под боком. Но он, вроде как, выгнал эту Веронику… Но ребёнка-то из жизни не выкинешь. Марина Аркадьевна добилась своего, так что же она не рада? Какая странная ситуация – безумно странная.
Ну нет. Я туда не поеду. Хватит с меня. Насмотрелась и наслушалась на жизнь вперёд.
Отключаю телефон. Иду готовить обед.
Вечером включаю гаджет снова, чтобы позвонить няне и попросить её завтра с утра посидеть с малышами, чтобы я смогла сходить обновить запасы каши. Они её обожают, лопают только так – коробки заканчиваются безумно быстро.
Включив телефон, вижу пропущенный от Кирилла, брата Натана. Вот это уже интересно. Старший брат. Но перезванивать я не собираюсь.
Звоню няне, договариваюсь с ней на завтра, кладу трубку – и снова звонит Кирилл. Со вздохом жму принять вызов. Этот мужчина пока что не сделал мне ничего плохого – так почему
