С первого взгляда (СИ) - Дарья Линк
– Шилов… – зная эту девчонку наизусть, отвечаю я, печально глядя на подругу. – Наши мечты несбыточны, и дело не только в моем брате.
– Все запланированное может случиться, только если Никита провалится в канализационный люк и пропадет без вести, а Кирилл отпустит Ксюшу от себя хотя бы на одну ночь. Липучка приставучая… Не удивлюсь, если они еще и в туалет вместе ходят!
– Вряд ли Ксенька решилась бы на это, – смеюсь, забирая наполненный горячей живительной жидкостью стаканчик, и протягиваю подруге купленную по пути ее любимою «улитку» с корицей.
– Фоглафна! – бубнит, рассыпаясь в множественных благодарных поцелуях, пачкая меня теперь не только помадой, но и сладкими сахарными крошками. – Как, кстати, позанималась вчера со своим ухажером? – добавляет, прожевав очередной большой кусочек, заигрывающе поигрывая бровями и плюхаясь на подозрительно свободный в это время диванчик в коридоре, на котором обычно ребята проводят время в ожидании очередной нудной пары.
– Да… Нормально вроде…
– А вот я знаю совершенно обратное, – самодовольно шепчет, хлеща меня по плечу от переизбытка чувств.
Ишь, даже про свой завтрак забыла, желая получить как можно большую дозу сплетен перед трудным учебным днем.
– И откуда у тебя такие познания?
– Хм, – подруга делает вид, будто мыслительные процессы так и работаю на износ в ее черепушке, постукивая указательным пальчиком по подбородку. – Проверенный источник.
Даже знаю какой. Ну, Никитка, подожди. Сегодня вечером тебя будет ждать самая настоящая смертная казнь! А Вероника… Что вообще сейчас между этими двумя происходит? На людях говорят, что ненавидят друг друга, а в реальности на душе у обоих тоска тоскливая.
Я ведь знаю, что брат вечерами пишет ей миллиарды сообщений и после нескольких прочтений тут же стирает каждое, прокручивая в голове возможный диалог, который никак не может состояться. А Егорова с нетерпением ждет каждое, но не получает ни одного. Единственное, что хоть как-то может их разговорить, так это я. Их негласная договоренность, действующая на протяжении многих лет, одновременно режущая по открытым незажившим ранам и залечивающая их в то же мгновение…
…Родители уехали еще вчера, оставив нас троих на пару дней с полным холодильником еды. Думаю, когда мы вместе, они больше переживают за население вокруг нас, чем за троих беспомощных в свои шестнадцать детей.
В коридоре темно, и лишь небольшой светильник в гостиной хоть как-то освещает уютное пространство вокруг. И среди гудящей тишины слышно лишь два тихих голоса, перешептывающихся о будущем. В такой момент их тревожить нельзя. Так даже мама говорила, когда заставала брата с Вероникой целующимися в коридоре и думающих, что их никто не заметит.
Остановившись за углом, я прислонилась спиной к прохладной стене и прислушалась, ругая саму себя за то, что подслушиваю воркование двух влюбленных. Но я не могу этого не сделать.
– Ник, давай договоримся… – шепчет брат едва слышно, будто утыкается губами в светлую макушку подруги, которая всегда на этот жест расплывается в счастливой улыбке и млеет от чужих прикосновений.
– О чем?
– Если между нами что-то произойдет в будущем, пусть это никак не коснется Леры. Давай и дальше приглядывать за ней, как было всегда?
Девушка мычит, спрашивает, что же такого может между ними произойти, а Никита шутливо предлагает множество историй для их расставания, судя по звукам, получая за каждое под дых…
…– Знаю я этот источник, – бурчу в ответ, нагло воруя у подруги лакомый кусочек. Пусть лучше о себе думает, чем продолжит беспокоиться о своей проблемной, практически младшей сестре.
Не будь нужды идти на пары, мы могли бы провести за болтовней целую вечность. Обсудили бы предстоящую домашнюю работу, очередного Вероникиного ухажера, подбивающего к ней клинья третью неделю подряд, перемыли бы по косточкам мою неудавшуюся личную жизнь и везение на встречи с ненормальными индивидами. Но стоило услышать на этаже знакомый тонкий голосок, что-то радостно вещающий собеседнику, как выражение лица подруги тут же приобрело веселое выражение.
– Вспомни гов… К-хм! – девушка прокашливается, пряча пустой пакет от выпечки в небольшой кармашек маленького рюкзачка. – Не будем о неприятном. Вон, гляди, идут наши пиявки. У Ксюшки уже рука, наверное, онемела от того, как он в нее вцепился! – прошептала мне на ушко, закатывая глаза на любвеобильность парочки, что не укрылось от изучающего взгляда Шилова.
– Вероника, я все слышал!
– Еще хоть раз назовешь меня так и твоей девушке придется соскребать тебя с асфальта!
И так каждый раз. Еще с конца прошлого учебного года повелось, что как только эти двое начинают переходить на личности, то драки, не такой уж и шуточной, точно не избежать. В прошлый раз нам с Лебедевой пришлось их разнимать с помощью вовремя подоспевших ребят, и то мы как-то умудрились получить по парочке синяков от этих сумасшедших.
Уголки губ парня дергаются в точно не дружелюбной улыбке, и теперь даже слепой знает, чем закончится это «спокойное» утро…
– Ве-ро-ни-ка…
– Ну все!
Подруга подскакивает с насиженного места, впихивая мне в руки свой рюкзак, и направляется прямиком к улепетывающему парню, под удивленный возглас Ксюши.
Какие же они дети. Но еще больший ребенок среди них – я. Иначе как назвать то странное чувство, что съедает меня изнутри, когда я невольно не могу разглядеть среди толпы надоедливого парня?..
Свежий прохладный ветер клонит деревья и срывает с тонких веточек разноцветную листву, обнажая тёмную крону. Они расстилаются цветным ковром на земле, дарят радость детям, гуляющим в парке, проходящим мимо людям, засматривающимся на природу, ну и бедным блюстителям порядка, которым ещё предстоит все
