Твоя по завещанию - Алена Бородина

Глаза ее были полузакрыты, губы застыли в довольной улыбке. Мама что-то невнятно бормотала, периодически истерично хихикая, возле неё, на полу, сидел неизвестный мне парень. Тощий, с длинной челкой. Он тоже был не в себе: опустил голову на грудь, пускал слюни.

Меня обуял ужас, когда я поняла причины состояния матери. Возле неё, на круглом журнальном столике был рассыпан белый порошок, рядом с ядовитой горкой лежала пара скрученных из бумаги трубочек.

— Криска, — брезгливо буркнула родительница, переводя на меня свой туманный взор. — Че тут делаешь? А ну, брысь! — сказав это, она швырнула в меня подушкой.

Я заорала. Громко, пронзительно. На грязное платьице полетели крупные капли слез, детские пальчики крепко сжались в кулачки.

Тощий зашевелился, очухиваясь и матерясь.

— Че орешь, дрянь! — с трудом ворочая языком, возмутилась мать.

Она еле поднялась на ноги, приблизилась ко мне, замахнулась и…

Я проснулась. Резко села на кровати, жадно хватая ртом воздух. Вся в холодном поту, руки дрожат. Давно забытый ужас окунул меня с головой в прошлое. Я вспомнила. Я все вспомнила…

Глава 19

Моя мать не погибла в автокатастрофе, как я всегда думала, как мне говорил отец. В один прекрасный день, она просто исчезла из моей жизни. Внезапно и бесследно. Как бы странно ни звучало, мой сон вовсе не являлся сном. Это был кусок детских воспоминаний, которые подавлялись во мне долгие годы. Я четко помню, бесконечные коридоры клиник, разговоры с психологами, сеансы гипноза… Меня просто заставили забыть плохое, забыть о нерадивой матери-наркоманке…

— Кристина? Что с тобой? — голос Руслана казался тревожным и озабоченным. Он буквально выдернул меня в реальный мир, заставляя прийти в себя.

Я обернулась в его сторону. Щеки были влажными от слез. Дядя изучающе смотрел в мою сторону. В свете ночника его лицо казалось напряжённым и усталым.

— Кошмары мучают?

— Моя мать… Она… Она… — я замялась.

До этой минуты к своей родительнице я была абсолютно равнодушна, но сейчас, когда кусочки старого мрачного пазла собрались воедино мне стало страшно. Словно меня вернули в тот далекий детский кошмар. Опять.

— Она, выходит, наркоманка, — констатировала я.

Руслан от удивления чуть рот приоткрыл, но ничего говорить не торопился.

— Она не умерла в аварии. Она просто исчезла, после того… — я прервалась, снова ощущая себя маленькой девочкой, которая в своём мерзком грязном платьице стоит в темном узком коридоре и наблюдает, как ее мамаша прибывает в полном неадеквате.

— Откуда ты… Почему ты так решила?

— Потому что я вспомнила! Удивительная вещь память! Ее можно блокировать, заместить воспоминания, а потом хренак и все вдруг всплывает!

Я шумно выдохнула, вытирая ладонями слезы.

— Ты знаешь что-то о ней?

Молчание. Пауза. Задумчивый взгляд.

Конечно, он знал. Просто не решался рассказать.

— Мне нужна правда!

— Да. Знаю, но не так много. Только со слов твоего деда.

Я сглотнула образовавшийся в горле ком, пристально глядя на дядю, требуя немедленного продолжения истории.

— Нина была зависимой.

"Нина. Да. Именно так ее звали" — мелькнуло в подсознании. Видимо, не зря это имя всегда резало мой слух...

— Она подсела на эту дрянь в универе, потом познакомилась с твоим отцом, влюбилась, вроде бросила употреблять. Они поженились с Германом, появилась ты и Нина взялась за старое… Твой отец всеми силами пытался ее вытащить. Уговоры и лечение в клиниках не помогали. Он запирал ее дома, она сбегала. Лишал средств — она выкручивалась и продавала свои драгоценности, технику, даже одежду, лишь бы достать очередную дозу.

В голове вновь всплыл образ матери из далекого детства. Она, как привидение бродила по дому. Худая, бледная, с огромными синяками под глазами, вечно на нервах, с бегающими глазами, готовая сорваться куда угодно, покажи ей пакетик белого порошка…

— Не знаю, сколько бы продлилось все это, если бы Нина в очередной раз не сбежала, прихватив с собой тебя. Вас искали почти трое суток.

Я прикрыла глаза, сдерживая слезы. Опять флэшбэки. Все до мелочей, все, как наяву. Непонятная грязная квартира, с огромными тараканами на кухне, куча полуголых торчков, как в бесконечной круговерти сменяющие друг друга. Алкоголь, чёрные ложки, разбросанные шприцы, густой и горький дым от сигарет… Мать, которая готова на все, лишь бы опять принять какую-нибудь гадость и забыться…

— Когда вас, наконец, нашли, Нина была совсем невменяема. Ты истощена и психически травмирована. Для Германа это стало последней каплей. Он развелся. Потом отвёз твою мать в другой город, в клинику… Вычеркнул ее из вашей жизни.

— А мне сказал, что она разбилась на машине, — дополнила я рассказ.

— Именно.

— Меня потом очень долго водили по психиатрам и психологам, заставляли забыть мать. А ведь мне тогда было почти шесть! Я все прекрасно понимала!

— Да. Судя по всему, врачам удалось купировать твою память.

— Ага. Ровно до сегодняшней ночи.

Руслан неопределённо пожал плечами.

— И где теперь она? Ты знаешь?

В ответ он отрицательно помотал головой.

— Она сбежала и из той клиники. А через несколько лет ее вроде как нашли мертвой на обочине какой-то трассы. По крайней мере, так рассказывал твой дед.

Я скривилась.

Пренебрежение. Брезгливость.

«Собаке-собачья смерть». Я больно прикусила язык, чтобы эти слова случайно не сорвались с губ.

Ни капельки сожаления о судьбе матери. Ничего. Лишь тошнотворный осадок от внезапно накатившего прошлого. Паршиво, будто в душу наплевали. Видимо, врачи хреново постарались с гипнозом, раз спустя время я все вспомнила.

На улице была темнота, стрелки часов стремились к полуночи. За окном завывал ветер. Что же, зато теперь стала ясна причина моего страха темноты. Вот тебе и прямая отсылочка в детство… Видимо, именно этот триггер и послужил толчком к воспоминаниям...

— Ты как?

На плечо легла ладонь Руслана, а я настолько была увлечена своими заунывными раздумьями, что даже не заметила, как он приблизился.

Я вздрогнула. Попыталась улыбнутся.

— Нормально.

Он сел рядом.

— Я тебя разбудила?

— Нет.

— Ты не спал?

— Нет. Я не спал.

— Не хочется или свет мешает?

— Ты чего такая дотошная? — ухмыльнулся он.

— Просто пытаюсь отвлечься на тупые разговоры. Мне теперь точно глаз не сомкнуть.

— Тяжело?

Я кивнула, опуская голову.

— Многое бы отдала, чтобы заново все забыть. Без осознания того, что твоя мать наркоманка жилось как-то легче.

— Мне жаль.

— И мне.

Непроизвольно из глаз сорвались слёзы. Горькие. Обжигающие. В груди клокотала жгучая обида на родительницу. Всеобъемлющая. Раздирающая.

Руслан чуть приподнял мое лицо за подбородок, ловко размазывая соленые ручейки пальцами.

— Оно того не стоит. Оставь прошлое в прошлом. Ты ничего не изменишь, сколько не