Ребенок от отца моего мужа - Александра Багирова
- Я писала на номер Влада! Не Леше, - выкрикиваю с жалобным стоном. – Это какое-то чудовищное недоразумение…
- Согласен. Вы не хотели его смерти. Но случилось, то, что случилось. А раскаяние, как я неоднократно вам говорил, снизит срок.
Я пыталась ему донести свою правду. Только верно говорит следователь, мои слова звучат слишком неправдоподобно. А как доказать, что ты не виновата? И почему распечатка показывает номер Леши, а не Влада? Я ничего не понимаю, от этого становится еще хуже. Как во всем этом разобраться?
- Подумайте хорошо над моими словами, Илона Марковна. И завтра сообщите мне ответ. На сегодня закончим нашу беседу, - он снова смотрит на часы. Явно куда-то спешит.
- А Владислав, Марк, они обо мне спрашивали? – смотрю на следователя с надеждой. Мне нужно увидеть любимого, я хочу донести до него правду! Хоть боюсь, никто мне не поверит, слова следователя звучат гораздо убедительней.
И что за видео? Я ж не входила ни в какой подъезд. Но Сергей Иванович, так уверен в своих словах… Что вообще происходит?! Меня словно подставляют, просчитывают наперед ходы. Только кому это надо? И зачем? Безысходность, такая черная и дремучая прижимает меня к земле, и не дает даже вздохнуть. Моя жизнь итак, напоминала вечные хождения по мукам, а теперь я оказалась в аду, и все двери наглухо замурованы.
- Я пока не готов разрешить вам свидание, - поджимает губы.
- Пожалуйста! Мне необходимо с ним увидеться! – мне нужно, как глоток воздуха, поговорить с Владом. Хочу и до дрожи боюсь, если в его глазах увижу недоверие… Тогда он растопчет последнюю жалкую надежду, похоронит меня заживо, под обломками моей жизни.
- Я тоже прошу вас перестать упрямиться, и какой ответ получаю, - смотрит на меня с вызовом.
- Сергей Иванович, одна встреча, прошу, - я готова на коленях его молить.
Следователь дает знак, и меня уводят в камеру. Четыре ободранные стены, запах тюрьмы и безнадежности. Неужели это конец и мне отсюда ближайшие годы не выбраться?
До утра я так и просидела, глядя в одну точку. Пытаясь разобраться в странных событиях, которые никак логически не могла объяснить. Мне принесли еду, к которой я так и не притронулась.
А потом за мной пришли. Я уже мысленно готовилась к очередному разговору с Сергеем Ивановичем, но в маленькой комнатке увидела Влада… Он пришел… нам разрешили встречу… Замерла на пороге. Я так об этом мечтала, а теперь мне так страшно, как никогда не было в жизни. Почему-то мне кажется, от этого разговора зависит моя судьба.
Глава 46
Ее приводят ко мне. Маленькая, худенькая, дрожащая, глаза распахнуты, смотрит на меня. А я тону, накрывает с головой ее эмоциями, радость, страх, сомнения, боль, хочется прижать, утешить, закрыть собой и никогда не отпускать.
Новость огрела меня по башке, мощно так приложила. В тот день на работе с утра все валилось из рук. Сердце не на месте. Позвонил Светке, она радостно сообщила, что с сыном все хорошо, дома тоже. Вроде бы должен успокоиться, а покоробил ее радостный голос. Позвонил Марку – не отвечает.
Последние события взрывают мозг. Алексея зарезали. И это именно тогда, когда гаденыш собирался пролить свет на происходящее. Чую, вокруг происходит нездоровая хрень. А не могу найти нить, за которую стоит потянуть. Надо сегодня же расспросить масю обо всем. Она тоже что-то скрывает, конкретно недоговаривает, а меня задолбало ходить как ежик в тумане. Хочу ясности. Кого я обманываю, я хочу нереального – стереть прошлое, забыть обиды. Я хочу жить с той, которую невзирая ни на что люблю. Себя обманывать глупо. Я пытался заглушить в себе чувства, пробовал продолжать жить без нее. Получалось хреново, но я барахтался на поверхности.
А с ее появлением моя одержимость расцвела буйным цветом, заслонила мир и затмила собой любые логические доводы разума. Врать себе и закрываться от правды не вижу смысла.
Реагировала она на фотки, будто реально видела их впервые. И тот же Алексей сказал – не было связи.
А потом это странное поведение в машине. Она утверждала, что я вызвал ее ночью. Уверено так мне доказывала. А меня той ночью вырубило. Даже не помню, как до постели добрался. Только к утру глаза продрал. Хотя обычно заснуть не могу, мысли не дают покоя.
Наплевал на работу. Закинул заяву на отпуск. Не до службы сейчас. Рванул домой. А там Светка меня с порога встречает. Воркует. На кухню уводит. Что-то болтает, не замолкает, аж голова раскалывается. А сердце все сильнее колет. Дышать сложно. В глазах темнеет. И тревога растет.
- Я рад, что вам весело, - на кухню заходит Марк.
- Привет! Что случилось? – лицо у сына осунувшееся, серое.
- А ты типа не знаешь? – рычит на меня.
- Нет.
- Ой, я забыла сказать, - всплескивает руками Светка.
- Что?!
- Илону полиция на допрос увезла.
- Я же звонил, тебя спрашивал, все ли дома нормально? – сжимаю кулаки, сдерживаю в себе желание придушить ее. В глазах темень, внутри что-то оборвалось.
- Из головы вылетело, - разводи руками. – Да, чего переживать. Поговорят с ней и отпустят.
- Я им пытался дозвониться, но мне ничего не говорят. Вот собираюсь сейчас вызвать такси и ехать, - сын настроен решительно.
- Я тебе звонил, какого трубку не брал?
- Реально? – берет телефон, просматривает звонки. – А точно, не заметил, - хмыкает.
Не ускользает от меня, что я у него записан как «Урод». Пропасть между нами становится все больше. Ненависть Марка растет, независимо от того, что я делаю. А во мне растет чувство вины, я люблю его жену. И не могу уничтожить в себе то, чем дышу.
- Сейчас выясню, отхожу к окну.
Набираю несколько человек. Пробиваю по своим
