Обещание - Кристен Эшли

— Я одинокий парень, пап. Им повезло, что я вообще подумал о том, чтобы их накормить, — ответил Бенни, и я не смогла сдержаться, мое тело начало трястись от сдерживаемого смеха.

Почувствовав мой смех, рука Бенни, лежавшая на моей талии, сжалась.

— Иди на кухню и помоги ей найти какую-нибудь посуду, чтобы она смогла использовать ее для приготовления лазаньи, — приказал Винни.

— Пап, у меня ничего нет, что мама смогла бы использовать для приготовления лазаньи, — ответил Бенни.

— Тогда тащи свою задницу в магазин и купи то, что она сможет использовать для приготовления лазаньи, — продолжал давить Винни.

— Этого дерьма просто не случится, — прорычал Бен.

Мое тело начало трястись сильнее.

— Винни! — крикнула Тереза из кухни. — Я приготовила уже лапшу! Где форма?

— У Бена ее нет! — крикнул в ответ Винни.

— Что?! — на грани визга закричала Тереза. — Я приготовила лапшу! Что мне теперь делать с лапшой, соусом и сыром, если нет формы?

Я подняла руку, обхватила бедро Бенни, уткнулась в него лицом и фыркнула.

— Господи, черт побери, я схожу в магазин, — раздраженно пробормотал Бенни. Я почувствовала, как напряглись мышцы его бедер, готовясь встать, даже когда почувствовала, как его рука скользнула к моей шее сзади, не вербально сообщив, что он встает.

Я подняла голову и посмотрела на него, улыбаясь, как дура.

Он не улыбался.

— Хорошо, что тебе весело, детка, но это дерьмо совсем несмешное, — заявил он сразу после звонка в дверь.

Я повернула голову и устремила взгляд поверх спинки дивана.

— Они уже приехали! — Завизжала из кухни Тереза.

Я потеряла опору в виде бедра Бенни, затем потеряла опору дивана, когда Бенни поднял меня и поставил на ноги на мои шпильки.

Мы обернулись, и я увидела, как Винни уже стоит у двери с широкой улыбкой на лице, открывая ее.

Бен взял меня за руку и повел к двери, появилась Тереза с поднятыми руками и криком:

— Доброго времени суток!

Я услышала:

— Дядя Винни! Тетя Тереза! — закричали в ответ девочки-подростки, но я их еще не видела.

Мы с Беном добрались до фойе и ждали там целых три минуты, пока Тереза протискивалась на крыльцо, брала в ладони лицо каждого из приехавших, двигая головой взад-вперед, целуя, прежде чем их всех пригласили пройти в дом, чтобы пожать руку (Кэл) или обнять (Вай и девочки) Винни.

Я наблюдала, как Кэл принимал поцелуи Терезы так, словно предпочел бы сразиться с аллигатором. Но Вай ответила на ее поцелуи и объятия, а великолепные дочери Вай вели себя так, словно фирменное драматическое приветствие Терезы было наслаждением, которого они никогда не испытывали.

Девочки ворвались в фойе, практически сбив с ног Кэла и их мать, бросившись к Бенни, закричав:

— Бенни!

Он отпустил меня как раз вовремя, получив удар от них обоих, когда со всего маха они врезались в него. От их натиска он отступил на шаг, удержал равновесие и обнял, что-то бормоча, я не расслышала, потому что была полностью поглощена этой сценой.

Это было потому, что что-то в этом мне очень понравилось. Было прекрасно наблюдать, как Бен проявляет нежность к великолепным дочерям Вай, просто ослепительно.

Но у меня сложилось впечатление, что Вай и Кэл, особенно Вай, были относительно новичками в большой итальянской семье, поэтому удивилась, как девочки так быстро подружились со всеми.

— Привет. — Услышала я.

И повернула голову, увидев Вай вблизи, совершенно забыв, что наблюдала за ослепительным зрелищем Бенни Бьянки, воркующим с двумя молодыми девушками.

— Привет, — ответила я, глядя в глаза Вайолет.

Я не вспоминала, просто думала о ее визите, ждала с нетерпением встречи с ней, будто она была моей близкой подругой, находившейся от меня в нескольких часах езды, поэтому мы не часто выпивали с ней коктейли каждую пятницу вечером, просто планировали встречи на особые случаи.

Глядя ей в глаза сейчас, впервые увидев ее в нормальных обстоятельствах, меня вдруг осенило, что в последний раз, когда я видела ее, Дэниел Харт приставил пистолет ей к голове. Все то время, пока мы были вместе, нашим жизням угрожала серьезная опасность или мы спасались бегством.

Вместе.

Она не бросила меня, когда, вероятно, это было бы благоразумно.

И я не оставила ее, когда, вероятно, это было бы благоразумно.

Мы держались вместе.

И мы прошли.

Глядя в ее прекрасное лицо в фойе дома Бени, я почувствовала, как нахлынули эмоции, видя ее наворачивающиеся слезы на глаза. А потом мы оказались в объятиях друг друга, прижавшись друг к другу так чертовски крепко, что я уткнулась ей в шею, а она — в мою.

— Прости, — плакала я ей в шею, мой голос звучал хрипло и сдавленно, приглушенный ее волосами.

— Нет, это ты прости, — всхлипывала она мне на ухо таким же голосом.

— Я была идиоткой, — сказала я ей, крепко обнимая и все еще плача.

— Я была полным придурком, — сказала она мне, крепко обнимая и тоже все еще плача.

— Нет, ты не была, — всхлипнула я.

— Ты тоже не была, — всхлипнула она в ответ.

— Господи. — Услышала я, как пробормотал Кэл.

— Заткнись, Джо, — огрызнулась Вайолет, но сказала в мою шею, не отходя от меня ни на дюйм.

Мы крепко держались друг за друга.

Со своей стороны, я держалась, потому что с ней было хорошо. Она чувствовалась такой живой.

И мы прошли через это.

Внезапно тело Вай дернулось, и она спросила:

— Я не делаю тебе больно?

Я подняла голову, она подняла свою, и мы встретились взглядами.

— Со мной все в порядке, — прошептала я.

— Я рада, — прошептала она в ответ, и я поняла, что она имела в виду, рада, что со мной все в порядке, не только в том, что я терплю ее объятия.

Я улыбнулась ей. Она улыбнулась в ответ.

Увидев ее улыбку, я почувствовала, что лицо снова начало сжиматься, но я справилась и встряхнулась.

— Ты в порядке? — Спросила я.

— Безусловно, — ответила она, затем спросила: — Хочешь познакомиться с моими дочками?

— Конечно, — ответила я.

Ее улыбка вернулась, продолжая удерживать меня одной рукой, она развернула нас к своим дочерям. Я провела рукой по лицу, когда увидела, что одна ее дочь повисла на Кэле. Другая на Бенни. Обе смотрели на свою мать и меня, и обе пары глаз были влажными.

— Кейт, Кира, идите сюда и познакомьтесь с Фрэнки, — произнесла она.

Они осторожно продвигались вперед, несомненно, зная, что я все еще окончательно не поправилась.