Вторая жена. Ты выбрал не нас - Оксана Барских

Я хмыкаю, прекрасно осведомленная, какие слухи она обо мне распускает. Не знаю, чего добивается, до сих пор продолжая костерить меня. Неужели так сильно зациклена на мне и ненавидит?

– Ты же знаешь, я ей не соглядатай, – морщится Оля, и мне становится стыдно. Знаю ведь, что и Ольгу Гюзель Фатиховна недолюбливает.

Минут десять мы больше не затрагивает тему семьи, и у меня появляется передышка, чтобы успокоиться.

– У Ахмета дела в городе, да и я хотела столицу посмотреть, рада, что появилась возможность и с тобой увидеться. Ты не волнуйся, Ахмет не придет, я не стала ему говорить о нашей встрече.

– Что-то случилось?

Оля мнется, а затем достает телефон и что-то там ищет.

– Ты ведь знаешь, что Саид развелся с Инжу?

Сердце, на удивление, не болит, и я киваю.

– Я хотела тебе одно аудио показать, Дилар, думаю, ты должна это услышать. Дело в том, что Инжу, пока беременна была, ходила к моему мастеру по маникюру. Моя сестра двоюродная, если ты помнишь. В общем, она с подружкой разговаривала, особо не таясь, и Лера, сестра моя, записала для меня кое-что. Знает про ситуацию в семье, так что…

Оля пожимает плечами и включает запись, подталкивая ко мне телефон. Я же беру его в руки, словно ядовитую змею. Уверена, что услышанное мне не понравится, но раз Оля считает, что мне это нужно, то я послушаю.

– Она такая идиотка, просто взяла и развелась, Саида из свидетельства о рождении выписала. Я бы так никогда не поступила, – звучит противный надменный голос Инжу, который я ни за что не забыла бы. – Но тем лучше для меня, никаких конкурентов за наследство. Саид – богатенький буратино, подает большие надежды, может, мы и в столицу переедем, станем вертеться в кругу богатеев из списка Форбс.

– А не боишься, что узнает, что ты провернула? – раздается уже незнакомый женский голос, видимо, подруги Инжу. – Девчонка-то подрастет, захочет папку своего узнать, а там и всплывет, кем она ему приходится. Что дочка его родная. Тогда погонит тебя твой Саид поганой метлой.

– Не каркай! Эта Дилара свалила, больше не вернется, слишком гордая, что я, не знаю ее, что ли. Как никак, дружили в школе.

Дальше они болтают о какой-то ерунде, и я отдаю телефон Оле, а сама сижу бледная, как мел, чувствую, как в груди грохочет сердце.

Я думала, что всё это козни свекрови, которая меня ненавидит, а оказалось, что Саид был обманут даже не своей матерью, а собственной любовницей, которая как раз и наставила ему рога, попытавшись повесить на него своего ребенка. В то время как родная дочь Саида была вычеркнута из его жизни.

Становится горько и обидно, и я опускаю голову, но стараюсь быстрее придти в себя. Это ведь неважно, кто на самом деле испортил мне жизнь. Важно лишь то, что Саид сам поверил во всё это, и этого уже не изменить.

– Спасибо, что показала мне это, Оль, но Саид сам сделал свой выбор. Если ты пришла убедить меня бороться, то напрасно. Он унизил меня, и я никогда не забуду этого. Ты, как никто другой, должна понять меня.

– Я понимаю, Дилара, я здесь не для того, чтобы уговорить тебя сойтись с Саидом. Ты права, ведь он взрослый мужик, своя голова на плечах есть, просто… Ты прости, конечно, что я вообще вмешиваюсь, но ты ведь знаешь, какая у меня была своя история. Я росла без отца, потому что мать выгнала его, когда я была маленькая, запретила ему видеться со мной, постоянно натравливала на него опеку и органы, так что я до двадцати лет считала, что отец бросил именно меня, а не мать. Я знаю, что такое не иметь отца. Когда тебя дразнят оборванкой и безотцовщиной, когда мать упахивается на трех работах, а мне приходится ходить в не раз штопаных капронках, ведь на новые нет и не будет денег. У тебя есть семья, в отличие от меня, которая тебя поддержит, и я рада, что тебе повезло, но я не простила бы себе, если бы не поговорила с тобой.

– У меня другая ситуация, – чуть резче, чем хотела бы, говорю я. – Саид сам отказался от дочери, никто его не заставлял. И ты это знаешь. Все знают.

– Мне всё равно на Саида, Дилар, я беспокоюсь за Амину, вижу в ней… себя, – чуть тише продолжает Оля, отводит взгляд на окно, и мне становится ее жаль. В этот момент она будто возвращается в детство, так что я не злюсь на нее за вмешательство.

– Я не говорю, что ты должна сама ехать к Саиду, но… Если вдруг так получится, что он одумается, подумай над тем, что я сказала. Я бы сама никогда не простила предательство и измену, не стала бы давать второй шанс, потому и тебе такого не советую, но вот насчет общения Саида и Амины… Подумай о дочке, чего она хочет, за что тебе будет благодарна, а за что будет ненавидеть. Что ты не поборолась, не стала даже пытаться отстоять ее право иметь отца.

Доля правды в словах Оли есть, но я слишком взбудоражена, чтобы это принять.

Оля больше не наседает, так что мы спокойно обедаем, а вот мне есть о чем подумать. Конечно, первое время, как только мы переехали в Москву, я думала о том, как поведу себя, если Саид приедет и станет просить прощения. Что одумается и поймет, как был неправ. Даже мечтала, что молча выслушаю его, а затем прогоню, плюнув сначала в лицо. Но теперь, когда страсти улеглись, и настали обычные будни, когда мы с дочкой сталкиваемся с суровой реальностью, с издевательствами и попыткой обидеть ее, я вдруг четко осознаю, что должна я думать не о себе.

К сожалению, Оля права. Никогда я сама не обращусь к Саиду, но вот если он изъявит желание стать для Амины отцом, дам ему второй шанс. Не подпущу к себе близко, но мучить дочь не стану. А уже после, когда она повзрослеет, сама поймет, сумеет отделить зерна от плевел. А пока она маленькая, общение будет проходить строго на моих