Блокшот - Кайли Кент

Новости о том, что в Монтану стреляли, просочились в прессу от кого-то из сотрудников больницы, поэтому сейчас мы дома. Я забрал ее из больницы, намереваясь пригласить врача на дом. Но Лилиана настояла на том, чтобы прислать своего семейного врача, и не приняла отказа. Так что теперь мою жену не только защищают мафиози моего друга, но и лечит один из их врачей.

Никогда бы не подумал, что это станет моей жизнью. До призыва в армию я вел вполне нормальную жизнь в пригороде. У моих родителей была работа «синих воротничков»2. Я никогда ни в чем не нуждался, но мы были далеко не богаты. Я знаю, что мои родители многим жертвовали, чтобы я мог играть в хоккей. Это не самый дешевый вид спорта, в который можно отдать ребенка. Именно поэтому я выплатил их ипотеку со своей первой официальной зарплаты в НХЛ.

Кстати о деньгах, Монтане нужны собственные банковские счета. Я ставлю видео на паузу, открываю электронную почту и отправляю сообщение своему менеджеру с просьбой дать доступ Монтане ко всем моим счетам, а также открыть один исключительно на ее имя. Я не хочу, чтобы она думала, что ей придется снова зависеть от кого-то. Даже если она захочет уйти от меня, я, черт возьми, позволю ей забрать все. Я бы никогда не стал удерживать ее деньгами. Я не хочу контролировать ее. Для меня она наиболее привлекательна, когда живет для себя, когда она счастлива и чувствует себя уверенно.

Нам нужно поговорить о том, чем она хочет заняться… конечно, после того, как она поправится, и мы найдем и устраним Эндрю. Я не идиот. Я знаю, что она не может вечно жить моей жизнью, как бы мне этого ни хотелось.

Она шевелится рядом со мной, и я закрываю ноутбук.

― Я заснула? ― спрашивает она.

― Да, ― отвечаю я ей. ― Тебе нужно еще поспать, детка.

― Что ты делаешь?

― Смотрю повторы.

― Звучит… весело? ― говорит она, хотя это больше похоже на вопрос, чем на утверждение.

― Это моя работа, которую я должен выполнять, ― напоминаю я ей. ― Кстати, я разговаривал с твоим отцом.

Она напрягается.

― Правда?

― Угу, завтра я отправлю курьера, чтобы он забрал коробки Шона.

― Ты рассказал ему? Обо мне? О нас?

― Нет. Я не сказал ему, что ты здесь и что теперь ты моя жена. Честно говоря, я подумал, что он мог бы сам поинтересоваться. Раз уж об этом говорят во всех новостях. Но он, похоже, не знает.

― Он не смотрит спортивные новости. С тех пор как Шон… Он даже хоккей больше не смотрит, ― говорит она.

― Когда ты будешь готова рассказать ему, я буду рядом с тобой, и мы сделаем это лично, но я доставлю его сюда самолетом. Мы не вернемся домой.

― Я согласна никогда не возвращаться.

― Если бы ты могла получить любую машину в мире, какую бы ты выбрала? ― спрашиваю я, меняя тему на что-то более легкое.

― Ты не будешь покупать мне машину, Люк. Мне она не нужна. Я никуда не езжу, ― говорит Монтана.

― Я куплю ее. Ты можешь либо выбрать, назвав мне машину своей мечты, либо удивиться, когда увидишь ее. В любом случае, вопрос решенный. Однажды ты захочешь куда-нибудь поехать, Танна. И когда этот день наступит, я хочу, чтобы у тебя было все необходимое для этого.

― У меня нет машины мечты, ― говорит она, а потом, кажется, на мгновение задумывается. ― Думаю, будет лучше, если ты удивишь меня. Но ничего кричащего или чрезмерного.

― Ничего кричащего, понял. ― Я улыбаюсь, уже зная, что именно я ей подарю.

Глава тридцать первая

Я замерзаю. Сколько бы слоев я ни надела, мне не удается согреться. Но я не двигаюсь. Я остаюсь на своем месте, наблюдая за тренировкой Люка. Алия и Кэтрин только что ушли, упомянув о том, что собираются отправиться с Грейси за покупками.

Мы дома уже три дня. Вчера я перебрала все вещи Шона из его комнаты в общежитии. Я не нашла ничего, что могло бы навести меня на мысль, где находится моя мать. Я не знаю, как он нашел ее. Или зачем. Я помню записку, которую она оставила нам, когда мы были детьми, в которой просила не искать ее. Что она не любит нас настолько, чтобы остаться. Она не написала этих слов, но суть была очевидна. Если бы у меня были деньги, я бы наняла частного детектива, чтобы найти ее. Мне нужно узнать, что выяснил Шон, и, если он не совершал самоубийства, ― кто заставил его это сделать. Почему он считал, что должен сделать это, чтобы защитить меня.

Кто-то опускается на сидение рядом, а затем передо мной появляется одеяло.

― Похоже, ты замерзла, ― говорит Лилиана.

― Точно. А ты разве нет? ― спрашиваю я, разглядывая ее платье.

― Мне нравится холод. К тому же, стоит мне только взглянуть на Трэвиса на льду, как его мышцы напрягаются и выпирают… ― она ухмыляется, ― …и все мое тело нагревается.

― Мерзость. Никогда больше не произноси это вслух, ― раздается голос позади нас. Я оборачиваюсь, ожидая увидеть кузена Лилианы, Энцо. Это не он, но точно кто-то из ее семьи. Сходство слишком очевидное, чтобы было иначе. Но этот парень выглядит так, будто должен учиться в колледже. Он молод.

― Привет, я Данте. Парень протягивает мне ладонь.

― Монтана. ― Я улыбаюсь, глядя на его руку, прежде чем пожать ее.

― Я ее кузен, самый лучший, ― говорит он, опуская руку, поворачивается к Лилиане и корчит рожицу. ― Скажи мне еще раз, почему мы морозим свои задницы и смотрим, как эти парни тренируются?

― Потому что мне это нравится, а папа говорит, что ты должен следовать за мной повсюду. ― Лилиана пожимает плечами.

― Ты правда никогда никуда не ходишь одна? ― спрашиваю я.

― Хожу. Но мой папа сейчас проявляет излишнюю осторожность. Он становится таким после стрельбы. Его паранойя пройдет через несколько месяцев.

― Но это здорово. Что он любит тебя настолько, что беспокоится, ― говорю я ей. Не у всех родители такие