Училка моего сына (СИ) - Натали Лав
Я отрицательно мотаю головой. Слишком энергично даже. Мне не нужна публичность. Особенно после всего, что случилось.
— Не надо! — возражаю эмоционально, — Я... Вдруг кто-то из гостей видел то видео? Я с ума сойду, пока буду думать обо всём этом.
— Но, Лий... Девушки мечтают о чем-то таком.
— Я мечтаю о безопасности, — признаюсь я, — И о спокойствии.
Он прижимается губами к моему виску.
— Я с тобой, моя хорошая. Ничего не бойся.
Глава 41
Лия
Когда я уезжаю от Захара, то начинаю очень нервничать. Куда я лезу? В пасть ко льву? Ну, какая из меня жена для Кабирина? Он же меня проглотит, даже не пережёвывая. Он сильнее меня и намного. И я сейчас не только про его состояние и положение в обществе. Про стержень внутри. Может, так и должно быть, чтобы мужчина был сильнее женщины, потому что это мужчина — глава семьи и защитник, а женщина — хранительница очага и продолжательница рода? Женщины уязвимей. Но лишь до определенного момента. Так вот — это момент у меня наступил? Или еще нет? Как будет относиться ко мне Захар, когда я выйду за него замуж и как быстро я ему надоем?
Или я просто пугаю себя, зациклившись на непростом начале наших отношений? Но после той ужасной ночи, Кабирин всегда приходил мне на помощь. Всегда. Пусть грубовато и неуклюже, но ни разу он не отвернулся от меня. Да и... Как быть теперь? Я от него беременна... Ситуация с Богданом всё время на грани. Справлюсь ли я со всем этим, если откажусь выходить за Захара?
И почему, ради всего святого, я думаю об этом теперь, когда уже согласилась?
Но я думаю. И всё сильнее нервничаю. Не помогают ни ромашковый чай. Ни попытки занять себя. Даже Богдана, который пытается мне что-то рассказывать, я слушаю краем уха, так велико моё напряжение.
Уже завтра я стану женой Кабирина. Насколько я поняла Захара, мы распишемся прямо в больнице.
Я начинаю ходить по комнате из угла в угол.
— Лий, что с тобой? — всё-таки пробивается в моё сознание голос брата.
Непонимающе на него смотрю.
— Я тебя уже несколько раз позвал... Ты не реагируешь. Я тебе рассказываю, а ты не слушаешь, — Богдан удивленно на меня смотрит.
— Богдан, у меня что-то голова сильно разболелась. Я пойду прилягу, а ты...
— А я с Еленой Алексеевной побуду. Я пельмени домашние хочу. Она уже тесто сделала. Помогу ей налепить, — Богдан и мне часто на кухне помогает и многое уже сам умеет делать. Ему нравится, я не мешаю.
Возможно, растет великий шеф-повар.
Я забиваюсь в свою комнату, как в норку, и сижу там, не высовывая носа. Что я натворила с собственной жизнью? Очень ярко вспоминается всё, что говорил и делал Кабирин тогда. А что, если стоит мне только выйти за него, он снова превратиться в бездушного монстра?
Захар присылает несколько сообщений, на которые я отвечаю односложно.
Меня не беспокоят. Только ужин приносят. Как раз те самые домашние пельмени. С запиской от Богдана: "Для моей любимой сестры". Это меня немного успокаивает, напоминает, зачем весь этот риск. Вечером ко мне в комнату приходит брат. С книжкой. Сказками Пушкина. И читает мне стихи великого русского поэта. Под них я засыпаю. Сплю очень беспокойно, много раз просыпаюсь. Богдана в моей комнате нет, значит, ушёл к себе.
На рассвете просыпаюсь окончательно, потому что больше не могу сомкнуть глаз. Просто лежу в кровати.
Пока дверь комнаты тихонько не открывается. Первым в дверной проём показывается огромный букет роз на длинных стеблях практически в человеческий рост.
Я сажусь на кровати, сильно растерявшись.
Следом за букетом показывается и сам жених. Увешанный какими-то пакетами с ног до головы, как верблюд.
И все мои страхи осыпаются как отстающая штукатурка. И кажутся такими же ветхими.
Вместо этого в голову лезет вполне разумное возмущение:
— Ты зачем всё это таскаешь?! У тебя же рёбра!
Кабирин улыбается совершенно по-дурацки. Так что его хочется стукнуть. Взрослый же человек!
— Мне сразу несколько человек доложили, что ты превратилась в царевну Несмеяну и задумала сбечь из-под венца. Только у тебя не выйдет! — он наклоняется ко мне и машет перед моим носом пальцем.
Гляжу на него во все глаза. И поверить не могу, что это он. И так себя ведёт.
— Захар, ты пьяный, что ли?
— Не... Просто счастливый...
И всё. Это слово из его уст выключает весь остальной мир. Всё, что я могу, это смотреть в глаза мужчины, который вот-вот станет моим мужем, мужчины, ребенка которого я ношу под сердцем. Он точно также всматривается в мои.
Первым заговорить решает Захар.
— Ну, что стряслось? Ты испугалась. что я женюсь каждый год, а трупы бывших жен прячу в подвале?
— Очень смешно... Юморист...
— Вот! Ты уже, как вполне нормальная жена, начала на меня бухтеть. Так что у нас с тобой определенно есть будущее, — и тут же без перехода, — А я тебе подарки принес!
Слегка вытягиваю шею. Интересно же.
Но вслух говорю:
— Ты лучше скажи, как тебя из больницы отпустили?
— Попробовали бы не отпустить! Они больше перестраховываются. Я себя нормально чувствую, — говоря это, Захар роется в пакетах, которые принёс, и достает оттуда бархатную коробку.
Не коробочку. Именно коробку. Открывает её.
— Я на колено вставать не буду, Лий. Боюсь, если встану, то поднимать меня будет охрана, а мне не хочется, чтобы ты думала, что выходишь замуж за развалину. Но от чистого сердца прошу тебя стать моей женой, клянусь беречь тебя и заботиться о тебе до своего последнего вздоха. И — я сделаю тебя счастливой.
От него сейчас такая энергетика исходит — что и хотела бы я ему не поверить, но не получается.
С недоумением заглядываю в эту самую коробку. Там гарнитур — серьги, кольцо, ожерелье, браслет. Насколько я могу судить, с бриллиантами. Всё сверкает и искрится.
— Ты ювелирный ночью обнёс? — не знаю, как на это реагировать.
— Нет. Это на помолвку. Мой тебе подарок. А еще я принес два платья на выбор, к ним там белье и всё, что нужно. И обручальные кольца тоже купил. Сейчас приедут спецы, которые помогут тебе собраться. Роспись у нас в 11 в ЗАГСе. Потом я клятвенно обещал вернуться в больницу.
Оглядываю это всё и не знаю, как себя вести.
— Захар! Не надо этого всего! Давай в больнице распишемся! Вдруг тебе хуже станет? — меньше всего