Под маской улыбки - Оливия Лак

я провёл в ожидании, пока ФБР начнёт действовать. Меня не покидало чувство, что я прикован к кабинету: я почти не выходил из него, потому что работа — единственное, что удерживало меня от похищения Каролины от боли и страданий. Так было, пока не объявилась Адриана. Сначала она потащила меня в барбершоп, чтобы привести в порядок волосы, а потом пригласила на ужин к ним с мужем. Напряжение, которое я испытывал, немного спало, когда узнал, что Адриана хотела поддержать Каролину почти так же сильно, как я.

Муж обнимает Адриану. Она целует его в щёку, бормоча что-то. Гектор крепче прижимает Адриану к себе, стараясь утешить жену. Оставаясь в объятиях мужа, Адриана оборачивается лицом ко мне.

— Прежде чем ты войдёшь, хочу предупредить — она сама не своя. Хвала Господу всемогущему, Каролина согласилась принять нашу помощь. Не представляю, как она справилась бы в одиночку.

Я не имею права брать на себя ответственность за благополучие Каролины, но к чёрту правила. Для меня огромное облегчение, что Каролина не позволяет своей гордости помешать подруге протянуть ей руку помощи в трудное время.

Коротко кивнув Адриане и Гектору, я открываю дверь и вхожу в палату. Резкий запах лекарств просачивается из коридора в комнату. Бледно-белые стены придают ей скучный безжизненный вид. Полная противоположность тому, что может способствовать выздоровлению, на мой взгляд.

В центре палаты стоит узкая койка. Хорошо, что палата отдельная, и никто не станет допытываться о трагедии Каролины. Я останавливаю взгляд на Каролине и сдерживаю резкий вдох. С тех пор как мы познакомились, она всегда была полна жизни. Начиная с локонов её длинных блестящих тёмных волос и до игривых искр в тёмно-карих глазах, её окружала аура интеллигентности и доброты.

Но эта Каролина вяло лежит на полуподнятой койке. На щеках синяки, на горле тёмные отпечатки пальцев, левый глаз настолько опух, что едва открывается. Несмотря на то, что её кожа такая же мягкая и загорелая, ей не хватает жизненной энергии. Бледная, она вдавливается в кровать.

— Будут ещё неожиданные гости? — Она задаёт вопрос не грубо, но с таким чувством подавленности, какого я прежде не слышал. Оно поражает меня и приводит в бешенство. Если бы Дэвида Моргана не упекли за решётку, я бы с удовольствием пытал его, пока он не начал молить о пощаде. И тогда убил бы.

Не ожидая приглашения, сажусь возле её бедра и беру за руку.

— Не знаю, что и сказать, — признаюсь я. Потому что Каролина ещё не готова услышать то, что я действительно хочу сказать.

— Нечего говорить, — вяло отвечает она. — Прости, если прозвучит невежливо, но я не понимаю. Учитывая наш последний разговор, почему ты сидишь на моей койке? Я же получила по заслугам? — Я тревожно смотрю на неё. Слова должны были выйти язвительными, она не должна была воспринять их так серьёзно.

— Нет, Каролина. Ты всего этого не заслуживаешь. Ни моих оскорблений, ни тех ужасов, что творил Дэвид. Нет. Ты исцелила мою самую страшную боль, и я молю о прощении. — Я переплетаю наши пальцы и наклоняюсь поцеловать каждую костяшку.

— Тебе не за что извиняться. — Вялые слова Каролины звучат безжизненно.

— Может, ты веришь в это. Но ты лишь усиливаешь моё стремление показать тебе, что я обязан заслужить прощение. Самонадеянно было думать, что стоило мне признаться тебе в любви, мы начнём встречаться. Сейчас понимаю, как глупо было требовать такое от женщины твоего калибра. — Я сжимаю её руку. Впервые с тех пор, как вошёл, Каролина переводит на меня глаза. И хотя те красные от слёз, они не выражают эмоций. — Такая верная, щедрая, умная, забавная, невероятная женщина, как ты, заслуживает лучшего, чем бешеное заявление о любви и торопливый поцелуй. Я хочу подарить тебе весь мир.

Каролина моргает. Моё сердце сжимается в ответ. Потерять её — не вариант. Не важно, что она говорит, её место рядом со мной.

— Разве ты не понимаешь, что именно из-за этого я оказалась в такой ситуации? — Каролина отворачивается, взгляд её устремлён в окно, из которого открывается вид на пальмы, растущие вдоль парковки. — Я без раздумий отдалась Дэвиду. Он внушил мне свою версию мира. Ценой стал отказ от моей. От друзей, учёбы, работы. Я отдала ему всё своё существование. Ты и сам видел.

Двумя пальцами свободной руки я беру её за подбородок и поворачиваю лицом к себе. То, что я собираюсь сказать, слишком важно и необходим зрительный контакт. Она должна слушать всеми чувствами. Выслушать мои слова и правильно понять.

— Я никогда не причиню тебе вреда. Никогда не лишу увлечения, не загоню в угол. Ты всегда будешь чувствовать себя самым важным человеком в моей жизни. Женщина, которую я люблю, не должна меняться. Я никогда не встречал таких смелых людей. Она совершенна. Бескорыстна и щедра. Жизнь слишком коротка для заурядности. Любая женщина по сравнению с тобой настоящей посредственная. Я не брошу любимую женщину.

Каролина вздыхает, шоколадные глаза расширяются.

В глубине души я улыбаюсь. Та самая женщина слышит меня. Она не верит, что я вижу её именно такой. Пока что. Я исправлю недопонимание.

— Я не… не… ты не можешь…

Я нежно целую её, вкладывая в поцелуй восхищение, нежность и влечение к ней.

— Когда будешь готова. — Её напряжённые плечи немного расслабляются. Но она не отвечает. Взгляд вновь становится безжизненным и она устало обмякает на жёстких подушках. Я бы отдал всё, лишь бы забрать её из больницы прямо к себе домой, чтобы баловать и любить. Как бы то ни было, если я отберу у Каролины возможность самой выбирать, я стану не лучше Дэвида Моргана.

Уходя от Каролины в этот момент, я испытываю сожаление. Правильные поступки не всегда вызывают лучшие чувства. Морщусь, выйдя в коридор. Адриана подбегает ко мне, хватает за плечи, держа на расстоянии вытянутой руки.

— Что случилось?

Я отвечаю с железной решимостью:

— Я собираюсь её вернуть.

Глава 22

Наши дни

Каролина

Когда дверь вновь открывается, я так сильно сжимаю кулаки, что ногти впиваются в ладони. Ну что ещё? Слава богу, больше никаких неожиданных посетителей. На этот раз пришла медсестра с указаниями к выписке. За ней врывается Адриана и берёт всё в свои руки. Я благодарна ей, потому что так мне не нужно думать о лекарствах и другом… например, о признании Алека. Я едва могу дышать из-за этого. Все те прекрасные слова, которые он сказал обо мне… Ужасно, ведь однажды