Мой кавказский отчим - Нина Северова

На улице уже стемнело. Аслан прощается с мужчинами и догоняет меня почти у машины. Слава богу, это закончилось.

— Как ты? — спрашивает.

— Нормально, а ты?

— Нормально.

Едем молча. Нет сил разговаривать. Богдан и Александр, конечно, не виноваты в сегодняшнем инциденте. Но увидеть Данила было слишком неожиданно. И судя по его виду, он или употребляет до сих пор или это такие последствия. От красивого парня, в которого я когда-то влюбилась, ничего не осталось.

Смотрю на Аслана, сосредоточенный на дороге. Провожу рукой по его волосам, глажу затылок. Он закидывает голову назад и трётся о мою руку. Трогаю мочку уха, веду пальцем по бороде. Красивый.

Аслан останавливается на пустыре, на трассе ни одной машины.

— Иди ко мне, — отодвигает свое кресло. Снимаю туфли и сажусь к нему на колени.

— Испугалась?

— Да. И за тебя тоже, — обнимаю за шею.

— Это приятно, — улыбается. — Но чего бы и кого бы ты не боялась — я сильнее.

От этих слов хочется и улыбнуться и заплакать.

— Я знаю. Спасибо, что… Заступился, — не даю Аслану ничего сказать в ответ, провожу языком по его губам. Он не целует, а пьет. Медленно, не торопясь.

Наматывает мои волосы на кулак, сжимает у корней посылая приятную дрожь. Чувствую под бедром выпуклость.

— Хочу тебя, — шепчу.

Глаза Аслана блестят опасным огнём. Его не нужно просить дважды, я за секунду оказываюсь сверху. Мало места, но никто из нас не остановится. Один вдох на двоих и мужчина входит одним толчком.

Держит за поясницу так крепко, что останутся опять синяки. Пространство сужается до его жалящих губ и острых ощущений между ног. Аслан утягивает нас в это безумие, что-то шепчет на чеченском, а я держусь за его плечи, как за спасательный круг. Слишком сильно, слишком много. Но мне хочется прижаться к Аслану ещё сильнее, чтобы стать одним целым. Он тянет за волосы, кусает шею, сжимает талию и не сбавляет ритм.

— Мой Аслан, — целую висок и провожу языком за ухом.

Мужчина рычит как безумный. Это даже не страсть, а словно зависимость. Потому что не может быть вот так, чтобы сносило крышу и хотелось ещё. Достигаем пика одновременно. У меня дрожат ноги, не могу удерживать собственный вес.

Аслан открывает окна и машину заполняет свежий воздух. Лежу у него на груди и не хочу вставать. Мой остров безопасности.

— Приподнимись, вытру тебя, — достает из бардачка салфетки и наводит порядок. Вроде и стыдно за это, а вроде и умиляет.

— Было хорошо, — признаюсь.

— Опять соблазнила меня, — улыбается.

— Возможно, но ты был не против, — трусь щекой об жёсткую бороду.

— Ты сказала, что я — твой.

— Было дело.

Мужчина хрипло смеётся.

— Говори это чаще, мне нравится.

Смотрим в глаза друг другу. Аслан будто сытый кот, довольный. Ноги затекают, надо пересаживаться обратно, но не хочу. Такая нежность проснулась, что задыхаюсь.

Сажусь на пассажирское сиденье, поправляю одежду. Аслан застегивает брюки, собирает салфетки в одно место. Всё же хорошо, почему я в шаге от слез?

— Аслан.

— М? — поворачивается.

— Я… Ничего, ладно.

— Говори, — наклоняется ближе.

— Не могу.

— Не можешь? — щурится. Морщина на лбу становится глубокой.

— Не могу выразить словами, — касаюсь губами его и снова окружающий мир выключается. Аслан ласкает и от этой грубой нежности я теряюсь. Не замечаю как начинаю плакать. Аслан осторожно целует и собирает пальцами слёзы.

— Люблю тебя, — признаётся сквозь прикосновения.

Останавливаюсь и не знаю, что сказать. В душе разливается тепло и трепет. Смотрю на него и сердце сжимается. Чувствую смущение, трепет и какую-то новую грань нежности. Аслан до сих пор иногда пугает своим напором, а это признание как будто делает всё еще серьезней.

— Я подожду, когда созреешь, — лениво улыбается.

Киваю. Мы ещё немного нежимся в машине. Оба не хотим расставаться, но нужно ехать домой. Ловлю себя на мысли, что хочу постоянно обнимать его.

— Завтра важный день, — предупреждает, когда останавливаемся у ворот моего дома.

— О чем ты?

— Сватать тебя приду.

— Зачем? Мы ведь уже… Ну… Ты понял, — краснею.

— Это неважно. С Димой я договорился. Так что, завтра к двенадцати будь готова.

— Когда ты успел с папой заобщаться? И как я должна быть готова?

— Мы почти сразу всё обговорили. Завтра сватовство и завтра же решим дату свадьбы. Некуда оттягивать уже, — наматывает мои волосы на палец.

— Ладно. Мне нужно как-то особенно подготовиться?

— Будут посторонние мужчины, поэтому будь в закрытом платье и собери волосы. Остальное я сделаю, — чмокает в губы.

— Как скажешь, — выхожу из машины.

Аслан подмигивает и ждёт, пока я зайду домой. Сватовство, значит. Волнительно. Завтра будет день неожиданных сюрпризов.

Глава 39

София

С раннего утра дома дикая суета. Мои родители спокойные люди, но сегодня… Мне хотелось дать им успокоительное, потому что они были не в себе.

Нормальные невесты знают о таких мероприятиях заранее. Но в моем случае получилось, как получилось. И более того, я не делала вообще ничего к подготовке к сватовству.

Сначала обычные дела в доме: накормить всю живность, убрать за ними, собрать в балаганах урожай. С восьми утра начали приезжать гости: Ярослав с Ритой, близнецы с семьями, Нарифат и дядя Ахмад. Откуда они все в курсе про этот день, без понятия. Мне стыдно, но я сама только вчера узнала.

— Чувствую себя ужасно, что не помогла вам ни в чем, — говорю маме, которая расставляет очередную мясную нарезку на столе. Они с невестками накрыли как на свадьбу.

— Перестань. Хоть в этот раз не стой у плиты, а насладись важным моментом. Всегда помогаешь на всех праздниках, а сегодня ты не для помощи, доченька, — двигает салаты, но всего слишком много, что не влазит.

— Я не знаю, что мне делать. Просто стоять? Что говорить?

— На месте разберемся, — смеётся. — Аслан сказал, что не надо делить столы для мужчин и женщин, все вместе