Синдикатер - РуНикс
«Конечно, ты это делаешь», — тихо сказала она, ее голос был хриплым. «Это потому, что ты хороший человек, Алессандро».
Его глаза на мгновение закрылись. Она не часто называла его по имени, но когда она это делала, это было в моменты глубокого погружения, так что он знал, что она говорит то, что имеет в виду, так что он помнил, что она знала его всего и любила его всего.
«Что ты делаешь?» — тихо, почти шепотом спросила она.
«Собираюсь принять душ», — сказал он ей. «Зачем?»
«Ты уже голый?»
Кровь хлынула от его головы прямо к члену. Альфа наблюдал, как он затвердел, вставая по стойке смирно, его сердце громко билось. Это был первый раз за несколько недель, когда она сама инициировала что-то сексуальное, недели воздержания внезапно ударили по нему.
"Да", сказал он, но это прозвучало тихо, почти по-звериному. Черт, он хотел, чтобы она была там.
«Ты уже возбудился?» Звук дыхания и шуршание ткани еще больше возбудили его.
"Ага."
Ее дыхание сбилось, и его член дернулся в ответ. Он схватил его в татуированной руке, потянув его, удовольствие не было и вполовину таким сильным, как это было с ней что угодно — ее рот, ее пизда или ее сиськи. Черт, ее сочная сиськи. Одно воспоминание о них делало его диким.
«Я бы хотела, чтобы ты был внутри меня», — выдохнула она, и он застонал.
"Я тоже."
«Посмотри на себя в зеркало», — сказала она ему, ее голос был мягким приказом. «Посмотри на тело, которому я поклоняюсь. Обхвати рукой свой член».
«Оно уже там», — сообщил он ей, одной рукой придерживая раковину, а другой дергая свой член от кончика до основания, размазывая вытекающую из него жидкость.
«Представьте, что это моя рука», — прошептала она в трубку. «Моя рука обхватила вас, заставив вас затвердеть и подготовиться ко мне. Куда бы вы пришли?»
Закрыв глаза, он представил себе эту сцену: ее руку, ее, стоящую на коленях, спрашивающую его, куда бы он хотел излить.
Внутри нее.
Он хотел засунуть свою сперму так глубоко в нее, чтобы получился ребенок. Он бы ее так жестко затащил в кровать, если бы она была там.
«Твоя киска», — прохрипел он.
«Тогда сделай это», — подталкивала она его. «Излейся в меня. Войди в меня».
Оргазм сотряс его позвоночник, струи его спермы брызнули и пролились в его сложенную чашей ладонь. Он чувствовал себя подростком, а не взрослым мужчиной, когда он кончил через две минуты. Блядь.
Его сердце забилось быстрее, он перевел дух, осознав, что впервые за несколько недель съел орешек.
«Чёрт, мне это было нужно», — честно сказал он ей и услышал её лёгкий смешок, от которого ему стало тепло.
«Я бы хотела присоединиться». Ее дыхание изменилось, а голос стал тише. «Но я бы чувствовала себя странно, если бы случайно обрызгала чужой дом».
«Ты будешь, когда приедешь сюда», — пообещал ей Альфа. «Я собираюсь тебя вылизать, радуга».
Она хихикнула. "Ладно, Тарзан. Пришли самолет. Посмотрим, когда мы с Ксандером сможем приехать. Это зависит от его школьного расписания".
«Ладно». Он помыл руки в раковине и пошел к душу, наконец включив ее. «А теперь иди спать. Там, должно быть, уже поздно».
«И тебе спокойной ночи, муженёк», — прощебетала она в трубку.
Черт, он любил эту женщину.
Альфа помылся и отправился спать. День был насыщенным, но в конце его, частично насытившись и частично надеясь, он осознал одно. Он хотел семью с ней.
Глава 19
Тристан, город Тенебра
Это было какое-то сюрреалистическое ощущение.
Она чувствовала себя нереально.
Он постоянно прикасался к ней с тех пор, как нашел ее, и все же ему казалось, что она растворится в воздухе, выскользнет сквозь его пальцы, как дым, и никогда больше не будет найдена.
Тристан сидел на краю озера, на том самом месте, где он сидел бесчисленное количество раз в одиночестве в подростковом возрасте. Если бы кто-то сказал ему, что однажды он будет сидеть на том самом месте рядом со своей сестрой, он бы сделал для них все, что угодно.
Ночь опустилась на них, небо стало еще светлее от последних лучей солнца. Легкий ветерок дул по холмам, заставляя воду на озере рябить на поверхности. За исключением звуков с лужайки особняка вдалеке — где шла подготовка к вечеринке по случаю дня рождения Темпеста — было тихо. Тристан не заметил бы так много подробностей в такое время, когда он чувствовал себя таким эмоционально сырым, но его чувства были как будто особенно острыми, особенно живыми.
«Здесь так красиво», — раздался ее нежный голос с его стороны. У нее был голос, который, как он представлял, звучал бы как колокольчики на ветру, мягкий, сладкий, мелодичный.
Она сидела, обхватив колени руками, ее взгляд устремлялся на озеро, затем она то и дело переводила взгляд на него, а затем снова отводила глаза, словно она нервничала.
Тристан посмотрел на вид ее глазами и признал, что объективно он был бы прекрасен, если бы с ним не было связано так много его травм. Он открыл рот, понимая, как ему было трудно общаться, даже когда он хотел так много ей рассказать, так много вещей, которые он хотел спросить, так много историй, которыми он хотел поделиться. Но целая жизнь, потраченная на тренировку мозга, чтобы остановить доступ к его голосовым связкам, мешала ему говорить.
«Ты меня вообще помнишь?» — наконец сдался он, задав единственный вопрос, который был на переднем плане его мыслей с тех пор, как он увидел узнавание в ее глазах. Она узнала его, когда он встал на колени перед ней, и часть его надеялась, что каким-то чудом у нее сохранилось хотя бы одно воспоминание о нем. Иначе было бы слишком жестоко по отношению к судьбе, что он провел двадцать лет, думая о ней, а она
