Взгляд из прошлого (СИ) - Галина Кор

— А червяком на крючке рыболова буду я? — уточняю у Сергея.

— Ты… Только надо придумать что-нибудь такое, что заставит твоего Саныча действовать быстро, спонтанно, без плана.

— Просто приду на свое основное место работы и зайду к нему в кабинет поздороваться.

— Как вариант. — Сергей хлопает в ладоши, — Ну что, команда Неугомонных, действуем. — Берет телефон и звонит моему начальнику Петру Игнатьевичу Колосову.

Глава 38

Следующие несколько дней я сидел дома. Для Камиля я был болен, а на самом деле ждал начала операции.

Понятное дело, что моему начальнику понадобились эти дни для изучения бумаг, а потом — выхода на нужную структуру, согласование нюансов и, собственно, подготовки самой операции по разоблачению криминально-террористической группировки, которую прикрывали высокопоставленные чины как в центре, так и в федеральном округе. Так как задействованы были и граждане других стран, то уровень угрозы был уже не региональным, а национальным.

В момент, когда мне разрешили выйти из дома, за мной уже следовало несколько групп слежения и велась оперативная съемка.

Проблемы с Камилем пока отступили на задний план и носили побочный характер. Напрямую Камиль не участвовал и не был замечен ни в каких схемах, описанных в документах, просто воспользовался родством Карима. То есть, Карим попросил своего брата найти подходящую кандидатуру, на которую можно было бы списать убийство. Тут всплыла история с изъятыми документами у криминального авторитета Валида Ахбарова, в которой был замешан сам Исланбеков-младший. Он пробил по своим источникам, кто выпустил джина из бутылки, после которого пошла волна увольнений и арестов, всплыла моя фамилия. А память, наверное, у Исланбекова-младшего хорошая, или досье на меня было полное, он вспомнил нашу встречу в Хасавьюрте. И сложилась у него картина. Я — борец с терроризмом, сам давно и глубоко увязший во всей этой системе, убиваю ни в чем не повинную Алису Адашеву, так как ранее, а точнее, пятнадцать лет назад убил ее родителей. Через много лет столкнулся с ней на новом месте работы, она, соответственно, узнает меня, а я ее и — финал… Два трупа, а следствие все спишет на меня, так как дядя расскажет всю эту слезливую историю.

А еще Саныч собирал компромат на всех своих подельников, наверное, он таким образом хотел обезопасить себя, а по-факту добавил, тому же Исланбекову-младшему годиков к судебному сроку…

Сегодня я должен заставить Саныча начать действовать.

Для этого беру дома свой пропуск в контору, и иду по знакомому адресу.

На входе предъявляю документ, поднимаюсь на нужный этаж. По дороге встречаю сослуживцев, мы жмем друг другу руки и перекидываемся ничего не значащими фразами.

Вот и кабинет Саныча. Время совещаний давно позади, поэтому захожу в кабинет без стука. Саныч сначала не понимает, что происходит. Открывает рот, чтобы заорать и выставить нахала, но осекается.

— Приветствую вас Александр Александрович.

— Ефремов, какими судьбами?

— Да вот, устал ждать с моря погоды и решил вернуться на свое непосредственное место работы. — Прохожу и сажусь за стол напротив него. — Ничего занимательно в той конторе, куда вы меня пристроили, не происходит, поэтому смысла просиживать там свои штаны не вижу. Чем-чем, а терроризмом там не пахнет… Хозяин не бывший боевик, и ничего общего с ними не имеет…

— Еще не время, — говорит Саныч.

— Не время для чего? — И пристально смотрю на него. Вид у него, конечно, задерганный, ну это и понятно… Если б у меня важные документы сперли, я бы то же нервничал. — А у меня такое чувство, что скоро мои услуги понадобятся именно в конторе, прямо чувствую, как приближается ураган по имени Алиса Адашева.

Во время того, как я говорил, он смотрел в окно, но как только я назвал фамилию Алисы, перевел на меня взгляд, которым можно сваи забивать и на куски резать…

— Так вот кто залез ко мне домой? Антон Ковбасюк. Смелый… И все это ради девчонки?

— Нет, все это ради справедливости, — на что он только хмыкнул.

— Верни документы, ты же понимаешь, что там другой уровень угрозы для тебя.

— Нет.

— И что ты будешь делать? Ты же понимаешь, что отсюда живым тебе не выйти?

— Что, прямо в управлении убьете?

Саныч сверлит меня глазами. Он готов прыгнуть на меня и разорвать на мелкие кусочки, облить бензином и сжечь, а может и растворить в кислоте…, но не может, наверное, стол мешает.

Выдерживаю его взгляд. Поднимаюсь и выхожу. Теперь шаг за ним. Пока, я не спешу ехать домой. У меня есть другие дела, которые надо решать. А еще я понимаю, что там, скорее всего, будет шмон и засада, поэтому позже еду в ресторан. Война войной, а кушать хочется. Если у меня хороший аппетит, значит умирать еще не время?

Возвращаюсь домой уже ближе в десяти вечера. Понятное дело дверь открыта. Жалко. Только пару дней назад вызывал клининг, а тут опять натоптали. Даже свет включать не надо, чтобы понять, что у меня в квартире бардак.

Тут срабатывает сигнализация и слышно, как за окном начинает вопить мой автомобиль.

Разворачиваюсь и спешу обратно на улицу.

Щелкаю пультом и автомобиль замолкает, но видно, что он перекошен. Подхожу к нему, с одной стороны проколоты шины, а в переднем колесе остался нож и к нему прикреплена записка. Дергаю ее, расправляю лист и читаю: «Ты труп». Удар по голове и темнота.

Прихожу в себя от того, что меня из ведра окатили холодной водой. Голова трещит и раскалывается, немного подташнивает… Не могу пошевелить руками, поднимаю голову и пытаюсь собрать себя. Я стою на коленях, а руки мои привязаны к крюку, свисающему с потолка на цепи. Это какой-то заброшенный цех или завод… В округе хватает мест, где можно спокойно убить человека и даже прикапывать не надо, так как сто лет здесь никто не появлялся и еще столько же не появится…

Напротив меня сидит Саныч. Даже стул где-то взял… Прямо Дон Корлеоне. Рядом с ним стоит парень, тот, который получил в морду и успел подрезать меня. Один ставить ведро, с которого только что меня окатил. Замечаю еще несколько человек возле входной двери…, и хрен знает, сколько их на улице.

— Пришел в себя? — спрашивает меня Саныч. И голос такой заботливый, аж блевать хочется…

— Угу.

— Давай начнем сначала, Глеб. В конторе у нас не сложился разговор, а сейчас я весь в твоем распоряжении и