Зачем нам любовь. Том 1 - Маргарита Дюжева

***

В салоне автомобиля было тихо.

Ремизов не стал включать музыку и единственным звуком, рвущим звенящую тишину, было цоканье поворотников.

— Как поездка? — первым подал голос Марат.

— Мне очень понравилось, — я все-таки заставила себя развернуться и посмотреть на мужа.

Профиль хмурый, губы недовольно поджаты. Он будто сердился на что-то.

Знать бы еще на что.

— Я рад.

— А у тебя как поездка прошла?

— С переменным успехом.

— Почему?

Боже, зачем я это спрашиваю. Какое мне дело, как у них с Альбиной все прошло?!

Я, наоборот, знать этого не хочу. Слышать не хочу. Не надо.

Он не ответил, только раздраженно плечом дернул, из чего я сделала вывод, что не все так гладко в Сладком Королевстве.

Чуть было не сказала: милые бранятся — только тешатся, но вовремя замолкла.

Не моего ума это дело. Может у мужика беда, а тут я со своими прибаутками.

Дальше снова молчание.

Я чувствовала себя неуютно. Потому что что-то было не так.

Что-то изменилось за эти два дня, которые мы провели порознь, и мне пока не удалось понять, что именно.

А когда приехали домой и вовсе случилось что-то странное:

— Давай сходим куда-нибудь? — неожиданно предложил Марат.

— Куда?

— Не знаю. В ресторан какой-нибудь. Или просто погуляем, пообщаемся…расскажешь о том, чем занималась в командировке.

— Хорошо. Я только после дороги душ приму…

— А я пока столик забронирую.

Странный он какой-то. Заболел что ли?

В душе, я простояла долго, а когда вышла, наткнулась на хмурый взгляд Ремизова:

— Тебе Седов звонил.

— Зачем?

— Я откуда знаю. Сначала звонил, потом что-то написал.

— Сейчас посмотрю.

На телефоне действительно было несколько пропущенных от Романа и еще пара сообщений в мессенджере.

— Чего ему надо? — проворчал Марат, — выходной вообще-то.

— Может, что-то срочное.

— У него два дня было, чтобы решить все срочные вопросы. Что не успел – то опоздал. Что там?

В сообщении оказалось голосовое, которое я открыла безо всякой задней мысли.

— Есь, ты у меня рубашку забыла. В понедельник принесу.

Рубашку? Ах, да, точно… Брала с собой вечером, потому что на улице было прохладно, а потом сняла, потому что в помещении оказалось жарко. Бросила ее на пиджак Седова, чтобы не потерять и не забыть…и благополучно забыла.

Ладно, хоть у Романа голова на плечах осталась. Забрал не только свое добро, но и мое.

Я набрала ему «спасибо», отправила смайл в виде поднятого кверху большого пальца, и обернулась к Марату.

Тот стоял у окна и, заправив руки в карманы, смотрел куда-то вдаль.

— Вот видишь. Никакой работы, — сказала я, а муж как-то странно хмыкнул.

Он вообще сегодня странный был.

Наверное, из-за того, что с Алечкой все прошло не так гладко и сахарно, как планировал. А может, наоборот все было так здорово, что не хотелось возвращаться. И окунувшись в обычную жизнь, Ремизов не чувствовал ничего кроме раздражения. Особенно ко мне.

— Марат, все точно в порядке?

Он все-таки обернулся. Задумчиво, медленно проскользил взглядом по моему лицу, будто пытался что-то понять, потом тихо сказал:

— Почему ты спрашиваешь?

Я не стала юлить и сказала, как есть:

— Потому что ты сегодня какой-то не такой. Как будто растерянный…или потерянный.

Да, именно так. Ремизов выглядел потерянным.

— И где же я, по-твоему, потерялся?

— Не знаю. Но ты молчишь. О чем-то думаешь. У меня такое чувство, что я тебе мешаю.

— Не говори глупости, Сень. Ты не мешаешь, — он натянуто улыбнулся, — просто рабочие моменты навалились…

— Не ты ли только что говорил, что работа может подождать до понедельника?

— Ты права, — Марат как-то устало потер шею и поднял взгляд к потолку, — это все может подождать.

Я подошла ближе и ободряюще сжала плечо:

— Предлагаю сделать вид, что нас нет никаких проблем, дел и обязанностей. И просто провести эти выходные, как два беззаботных тюленя. Что скажешь?

Пусть отношения между нами фиктивные, но чисто по-дружески-то мы можем провести время друг с другом?

— Я — за. Собирайся, — Марат потрепал меня по макушке.

И у меня снова дрогнуло все, что только могло дрогнуть.

Тут, наверное, остается только смириться. Принять, что моя реакция на него всегда будет такой. Непозволительно острой и неотвратимой, причиняющей смятение. Смириться и ждать, когда же все это закончится. И надеяться, что к тому времени не потеряю сама себя.

***

Дальше и правда был день-тюлень. Мы неспешно поужинали в небольшом уютном ресторане с видом на зеленый парк, потом гуляли в этом самом парке, кормили жирных наглых уток, требовательно дергающих Ремизова за брючины, в ожидании очередного куска вкусной булки.

Разговаривали.

И постепенно напряжение, которое сковывало нас при встрече в аэропорту рассеялось. Я отказалась думать о том, как у него обстояли дела с Альбиной, Марат тоже отодвинул в сторону те мысли, которые не давали ему покоя — и так хорошо стало. Так свободно.

Мы были знакомы всего несколько месяцев, но меня не покидало ощущение, будто я знала этого человека всю жизнь. И казалось, что нет ничего лучше вот так идти бок о бок о чем-то говорить, шутить самой и смеяться над его шутками.

Если хоть на минуту забыть о нашей ситуации, о тех обстоятельствах, которые толкнули нас друг навстречу другу, если выкинуть из головы Алю, нетерпеливо ждущую своего часа, то вполне можно было представить, что это и есть счастье. Вот так, вдвоем, неспешно…

К сожалению, неспешно и вдвоем долго не продлилось.

Во-первых, на идеально чистом небе за считанные минуты возникли густые темные тучи, в недрах которых светились зарницы и глухо грохотали еще далекие раскаты грома. Ни у кого из нас не было ни зонта, ни даже капюшона, поэтому мы поспешили прочь из парка. И едва успели заскочить в машину, как пошел проливной дождь.

Прогулка на этом закончила и пришлось возвращаться домой.

А там ждало «во-вторых». Причем гораздо более неприятное, чем простой разгул стихии.

Снова дал о себе знать, мой горячо любимый брат.

Как всегда, ни здравствуй, ни до свидания, а сразу претензии.

И что это такое?

И дальше фотография с Форума, где мы с Седовым стоим возле одного из стендов.

Работа.

Какая, на хрен, работа! Тебе надо ребенка от Ремизова заводить, а не кататься не известно