Касание любви (СИ) - Лекси Смит
— Эль, послушай, — говорит Нина. — Ты не можешь продолжать винить себя.
— Нин, — не могу унять слезы. — Если бы я не побежала, ничего бы этого не случилось. Я поддалась своим эмоциям, понимаешь? Ты была права. Мне не стоило ехать к нему. Если бы я тебя послушала, то не оказалась бы прикованной к этой кровати.
— Успокаивайся. Ты встанешь на ноги, — говорит Нина.
— Нин, я видела ее…. Юдина живет с ним под одной крышей, — отвечаю ей. — Если бы он рассказал мне все сразу, я бы не испытывала такой боли, как сейчас. У меня будто душу выворачивают наизнанку и толкают в пропасть, из которой не дают выбраться. Мне так плохо, Нин…. Я не хотела, чтобы все так вышло. Не хотела….
— Я знаю, — говорит Нина. — Знаю….
Нинка наклоняется и обнимает меня за плечи. Пытается успокоить, но ничего не выходит. Я помню тот вечер. Помню все, что случилось. Даже машину, которая меня сбила. Нинка отходит от меня, когда в палату заходит Пашка.
— Эль, тебе нельзя сейчас волноваться, — говорит мне. — Послушай меня внимательно. Я не знаю, поверишь ты мне или нет, но мы приложим все усилия, чтобы к моменту родов ты смогла двигаться.
— А если ничего не выйдет? — задаю вопрос. — Я не хочу быть бременем, который будет тащить вас обоих назад. Я не хочу этого…
— Что ты несешь?! — выкрикивает Нина. — Подумай о ребенке. Мы справимся со всеми проблемами вместе. Слышишь меня? И никакие отказы тут не принимаются.
— Нин, ты не оставишь нас ненадолго? — говорит Пашка. — Нам нужно поговорить с Элей.
— Только ненадолго, — улыбается и выходит из палаты.
Остаюсь наедине с Пашкой. Вижу, что он хочет мне что-то сказать…. Вытираю слезы и смотрю на него. Если это касается моего состояния, я хочу знать все. Понимать все риски. И если до этого я не была готова к этому, то сейчас выслушаю все.
— Паш, сделай все, чтобы Дима ничего не узнал, — говорю ему. — Я не хочу, чтобы он был на две семьи. Понимаешь меня? Не хочу такой же жизни, какая была у мамы.
— Эль, мне жаль, — говорит Пашка. — Дима уже все знает. Даже о том, что тебе наговорил наш отец. И сейчас он затеял с ним игру, которая может выйти ему боком.
— Что? Что ты такое говоришь? — задаю вопрос. — Скажи, что это розыгрыш. У него будет ребенок. Пусть лучше думает о нем.
— Эль, о нем он сейчас и думает, — говорит Пашка. — Дима приходил к тебе. Сидел рядом с тобой и извинялся за то, что не смог удержать тебя в тот день. Он пытается защитить тебя.
Кладу руку на живот и сквозь пелену слез смотрю в потолок. Я не могу этого слышать. Не могу понять его поведения. Зачем он это делает? Он ведь понимает, что лучше от этого никому не будет. Дима только мучает меня. Его приход ничего не изменит. Не сможет все повернуть назад. А я… Я не смогу говорить с ним, как прежде. Потому что стоит мне подумать о Диме, как перед глазами всплывает картина, как Юдина обнимает его на пороге квартире.
Я такая жалкая…
— Эля, успокаивайся, — говорит Пашка.
— Я ведь не смогу больше ходить, — говорю ему, вытирая слезы. — Зачем тогда все эти ложные надежды?
— Послушай, шанс небольшой, но он есть, — говорит Пашка. — И мы воспользуемся им. А ты, даже не вздумай сдаваться. Если не ради себя, так борись ради ребенка.
— Мне страшно. Я боюсь, что у меня ничего не получится….
— Все будет хорошо. Сейчас у меня обход, а после мы с тобой обо всем поговорим, — говорит Пашка.
Соглашаюсь с ним.
Беру в руки свой телефон и включаю. Так много сообщений от ребят, но нет ни одного от Димы. Пашка сказал, что он заходил ко мне, но при этом ничего не написал. Глупо с моей стороны думать, что между нами что — то изменится. Собираюсь положить телефон на место, как получаю сообщение от Юдиной. Открываю его и внимательно читаю:
«Лучше бы ты не приходила в себя. Это все из-за тебя! Ты во всем виновата! Ты разрушила мою жизнь. Лучше бы тебя не спасали!»
Телефон выскальзывает из моих рук и падает на пол.
Ее слова эхом звучат в моей голове. Я не понимаю, о чем она говорит. Откуда она знает о случившемся? Голова болит от всех этих вопросов. Еще немного и она лопнет…. Мне хочется кричать от боли, которую я сейчас испытываю во всем теле.
— А вот и капельница, — говорит медсестра, а следом заходит Нинка.
— Эль, все хорошо? — произносит Нина — Эля… Эля… Позовите Павла Константиновича. Быстро!
— Мне больно, Нин, — говорю в слезах. — Почему мне так больно…
— Отойди! — слышу голос Паши. — Эль, сейчас все пройдет… Потерпи немного…
Я снова проваливаюсь в пустоту. Такое странное чувство, будто меня тянут туда — сюда, и я не могу понять, где реальность, а где сон. Но мне нужно выбраться. Ради него.… Ради моего ребенка.
Приоткрываю глаза и снова пытаюсь сфокусироваться на одной точке. Мне это дается тяжело, но все же у меня получается.
— Что со мной случилось?
— Твое подсознание напомнило тебе о том, что ты испытала в тот день. Это явление называется фантомная боль. Но в твоем случае она может навредить беременности, — отвечает Паша.
— Мне так не везет в этой жизни, но я не хочу его потерять, — говорю ему. — Знаешь, мне кажется, что я видела маму….
— Эль, не думай о плохом, — говорит Пашка. — Постарайся немного поспать. Лекарства тебе помогут. А завтра с тобой поговорит еще один врач.
Не знаю, кажется мне это или нет, но сквозь сон я отчетливо слышу до боли знакомые мне голоса…
— А вот и пропажа нашлась, — говорит отец Димы. — Сколько еще она проспит? Мне нужно с ней обговорить один важный вопрос!
— Убирайтесь отсюда! Вы уже достаточно сделали, — отвечает Нина. — Из-за вас она чуть не погибла и дважды не потеряла ребенка. Оставьте Элю в покое!
— Тебе следует следить за своими словами, Нина, — говорит ей. — Мы еще не закончили разговор. Передай Паше, чтобы лучше следил за ней. Мне нужен ее …
Ничего не слышу и погружаюсь
