Разрушь меня - Бьянка Коул

Электричество пронзает мою ладонь в тот момент, когда она кладет свою руку в мою. Я веду ее на танцпол, располагая нас так, чтобы Мэтьюз мог видеть свою замену. Моя рука опускается на ее поясницу, кончики пальцев касаются обнаженной кожи через вырез платья.

— Так обычно ты добиваешься своего? — Она двигается с естественной грацией, идеально выдерживая ритм. — Угрозы, обернутые в бархат?

— Только при необходимости. — Я притягиваю ее ближе, чем положено, наслаждаясь тем, как у нее перехватывает дыхание. — Хотя я предпочитаю думать об этом как о взаимной выгоде.

— И какую выгоду я получаю? — Ее ногти слегка впиваются в мое плечо.

— Кроме спасения от нежелательных приставаний? — Я плавно разворачиваю ее, используя движение, чтобы прижать вплотную к себе. — Защита. Статус. Людям приятно находиться в моем обществе.

Она смеется. — Твое самолюбие не знает границ.

— Это не самолюбие, если это правда. — Мой большой палец рисует маленькие круги на ее спине. — Ты дрожишь.

— Это просто гнев. — Но ее зрачки расширены, что выдает ее.

— Мы так это называем? — Я поворачиваю ее, мое бедро прижимается к ее. — Твое тело рассказывает совсем другую историю.

— Мое тело не знает, что лучше. — Ее пальцы сжимают мою руку. — Мой разум знает.

— Твой разум слишком много думает. — Я наклоняюсь ближе, мои губы касаются ее уха. — Иногда инстинкты знают лучше.

Она дрожит, затем напрягается. — А каковы твои инстинкты? Обладание? Контроль?

— Защита того, что принадлежит мне. — Слова вырываются прежде, чем я успеваю их остановить.

— Я не принадлежу тебе. — Но она не отстраняется.

— Пока нет.

Музыка стихает, и Наташа отступает назад, разрывая нашу связь. Ее щеки пылают, посылая жар по моим венам.

— Спасибо за танец. — Она разглаживает платье, к ней возвращается самообладание. — Прошу меня извинить.

Я смотрю, как она удаляется сквозь толпу, сопротивляясь искушению последовать за ней. Ноги сами несут меня к бару, где я заказываю чистый двойной скотч. Ожог от алкоголя не совсем соответствует тому огню, который она разожгла.

— Что ж, это было интересно. — Алексей садится на табурет рядом со мной с понимающей ухмылкой. — Никогда раньше не видел, чтобы ты так терял контроль.

— Я не терял контроль. — Слова выходят резче, чем предполагалось.

Эрик появляется с другой стороны от меня, его молчаливое присутствие более осуждающее, чем поддразнивания Алексея. — Вся комната заметила.

— Что заметила? — Я сохраняю голос ровным, хотя пальцы сжимают стакан.

— Электричество. — Алексей крадет мой напиток, делая глоток. — То, как ты выглядел, готовый сломать Мэтьюзу руку. Танцевальные движения, которые определенно не соответствуют правилам.

— Ей нужна была помощь.

— С каких это пор ты играешь в белого рыцаря? — Вопрос Эрика попадает слишком близко к цели.

— Она другая. — Признание вырывается прежде, чем я успеваю его остановить.

Брови Алексея взлетают вверх. — Могущественный Дмитрий только что признался, что у него есть чувства?

— Осторожнее, брат. — Но моему обычному угрожающему тону не хватает резкости. Мои глаза отслеживают Наташу через комнату, где она присоединилась к Софии.

— Ты даже не слушаешь. — Алексей машет рукой у меня перед лицом. — У тебя плохо получается.

— Хватит. — Я осушаю свой бокал, выбитый из колеи тем, как легко они меня поняли. Еще больше меня выбивает из колеи то, насколько они правы.

— Великого манипулятора, наконец-то обыграли. — В редкой улыбке Эрика слишком много понимания. — Женщина, которая ясно видит твои игры насквозь.

Я подаю знак бармену принести еще выпивку, не в силах отрицать их наблюдения. Потеря контроля, какой бы незначительной она ни была, пугает меня больше, чем я хочу признать.

Глава 5

ТАШ

Я прислоняюсь к девственно чистой мраморной стойке Софии, покачивая бокал с вином. — Не могу поверить, что ты пригласила братьев. Предполагалось, что это будет наш девичник.

София достает из духовки свежий хлеб, кухню наполняет аромат розмарина. — Теперь они семья.

— Семья, у которой, вероятно, есть свои дома, где можно посидеть. — Я делаю большой глоток каберне. — И, кстати, о призраках, как проходит фаза медового месяца? Все еще крестишь каждую поверхность?

Румянец заливает шею Софии, когда она раскладывает хлеб в корзинку. — Таш!

— Что? Этот румянец говорит мне обо всем. Посмотри на себя, настоящая домашняя богиня встречается с сексуальным котенком. — Проходя мимо, я касаюсь ее бедра. — Никогда не думала, что доживу до того дня, когда София Хенли будет играть в дом.

— С ним все по-другому. — Она замолкает, занося нож над куском сыра. — Абсолютно по-другому.

— О, милая, я знаю. То, как этот мужчина смотрит на тебя... — Я театрально обмахиваюсь. — Как будто он хочет поглотить тебя целиком.

София кидает мне в голову кухонное полотенце. — Как будто ты не заметила, как Дмитрий наблюдает за тобой.

— Мы не будем обсуждать этого конкретного дьявола. — Я краду ломтик сыра. — Сегодня день о тебе и твоем ненасытном русском.

— Он не ненасытный. — Она прикусывает губу, сдерживая улыбку. — Он просто... дотошный.

— Дотошный? — Я чуть не подавилась вином. — Теперь мы это так называем? Потому что эти отметины, выглядывающие из-под твоего ошейника, рассказывают совсем другую историю.

Рука Софии взлетает к шее, глаза расширяются. — Они видны?

— Только для того, кто знает, где искать. — Я наполняю наши бокалы. — Но серьезно, ты счастлива?

— До безумия. — Все ее лицо смягчается. — Даже с учетом сложных деталей.

— Хорошо. Ты это заслужила. — Я поднимаю свой бокал. — Хотя в следующий раз предупреди девушку, прежде чем приглашать на ужин толпу русских бизнесменов.

— Дамы, наши ребята становятся беспокойными. — Алексей неторопливо входит в кухню, вся стройная грация и озорство. — Нужна помощь? Или просто прячешься от определенных людей?

Я бросаю на него сердитый взгляд. — Мы не прячемся. Мы готовим.

Он отламывает кусочек выдержанной гауды и отправляет в рот. — Готовишь, избегаешь... такая тонкая грань. — В его зеленых глазах пляшут искорки веселья. — Особенно с тех пор, как только что приехал мой дорогой брат.

— Разве у тебя нет какой-нибудь системы, которую нужно взломать? — Я поворачиваюсь к нему спиной, раскладывая крекеры более энергично, чем необходимо.

— И пропустишь все представление? — Он прислоняется к стойке. — Никогда. Сексуальное напряжение между вами двумя лучше любой мыльной оперы.

София пытается скрыть улыбку за бокалом вина. Предательница.

— Нет никакого напряжения, — огрызаюсь я. — Сексуального или иного.

— Конечно. — Алексей подмигивает, воруя еще один кусочек сыра. — Вот почему вы оба кружите друг вокруг друга, как голодные волки. Совсем никакого напряжения.

— Вон! — Я указываю на дверь. — Прежде чем я расскажу Николаю о той штуке с его ноутбуком.

— Ты не посмеешь. — Но он уже