Мой первый, или Ошибка прокурора - Юлия Юрьевна Бузакина

Глава 8. Прокурор

Забрав свою кожаную сумку и пальто, Шувалов несся по просторному холлу здания суда к выходу. Судебное заседание длилось несколько часов, а приговор мошенникам так и не вынесли. Что ж, прокуратура свою лепту внесла, остальное — за судьей.

— Андрей, приветик! — резанул по слуху до боли знакомый женский голос.

Шувалов притормозил. Выдохнул, сосчитал до трех и только после этого обернулся.

Ему навстречу плыла писаная красавица Катерина Малкоян. Строгий серый костюм, небольшой дипломат в ухоженных руках — менеджер по связям с общественностью адвокатской палаты округа выглядела сногсшибательно, впрочем, как всегда.

— Какие люди, и без охраны! — растягивая губы в резиновой улыбке, ответил на приветствие Шувалов.

В прошлом его сокурсница Катерина была той женщиной, с которой их много чего связывало: и роман длиной в четыре года, и скандалы, и сладкие примирения. Чего между ними только не было! Они даже одно время съехались, пытались жить вместе. Выдержали месяц, до свадьбы дело так и не дошло, хоть отец Катерины и обещал Андрею золотые горы, если тот станет его зятем.

Не вышел каменный цветок. Разбежались после громкой ссоры с битьем посуды. Ужиться с Катериной оказалось делом невозможным. Избалованная дочь известного в определенных кругах бизнесмена Карима Малкояна, Катя требовала к себе слишком много внимания. Она была очень красива, да и в постели кувыркаться с ней Андрею нравилось, но правду говорят: с лица воду не пить.

Карим Малкоян затаил обиду на Андрея. Счастье, что Андрей у его Катюши был далеко не первым мужчиной, а то в соответствии с кавказскими традициями Карим точно пристрелил бы Шувалова из подаренного на юбилей охотничьего ружья. Не посмотрел бы, что тот прокурор.

В общем, с Малкоянами Шувалов старался держать нейтралитет. Строго и официально.

Андрей кивнул бывшей невесте и уже хотел было пройти мимо, как она его притормозила. Поправила лацкан на его черном пальто, улыбнулась.

— Андрюш, а я по тебе скучаю, — ласково произнесла она.

Он насторожился.

— Кать, не начинай! Мы с твоим отцом еле разошлись, и совсем не мирно. Сама понимаешь, нам вместе не ужиться.

— И что с того, что не ужиться? Я, может, крышу делить ни с кем не хочу. Мне и так хорошо. Давай сегодня вечером куда-нибудь сходим?

— Прости, не смогу.

Он лгал, и она это чувствовала. И вдруг — о, чудо! — в кармане пальто спасительно завибрировал мобильник. Андрей взглянул на экран — мать. Сомнительное спасение. Сговорились они, что ли?

Мать порой выводила его из себя похлеще Катерины, и если с Катей можно было разбежаться, то от стихийного бедствия под названием «мамочка» не было никакого спасения.

— Ко мне мама в гости приезжает. — Он подмигнул Катерине и с удовлетворением отметил, как помрачнела его бывшая пассия. Маму Андрея она на дух не переносила, да и мама в недалеком прошлом тоже была не в восторге от Катиных закидонов. Правду говорят, что двум Скорпионам в одной «банке» не ужиться. Хуже всего было то, что Андрей тоже по гороскопу Скорпион. Три Скорпиона вместе — это катастрофа!

— Что ж, ладно. Мама, значит, мама. — Катя разочарованно выпустила его пальто.

Он кивнул на прощание и заторопился к выходу.

— Здравствуй, мамочка! — наигранно радостно начал разговор Шувалов. — Как твой отдых в санатории?

— Андрюша, сыночек, это не отдых, а сказка! В Кисловодске такой воздух — дышать бы и дышать! Мне десяти дней не хватило. Кстати, я к тебе сегодня вечером заеду, все расскажу. И фотографии покажу! Я там такая красавица! — Мама выдохнула, а потом на мгновение замолчала.

— Мам, ты у меня всегда красавица.

Он нисколько не лукавил: в молодости его мать снималась в кино, да и сейчас могла дать фору любой красотке. Она — как хорошее вино: с возрастом стала только краше. Ролей, конечно, стало поменьше, в Москву мать моталась намного реже, чем раньше. Больше играла в местном театре.

— Так, ты мне зубы не заговаривай. Признавайся, у тебя хоть что-нибудь съедобное дома есть, или, как всегда, полуфабрикатами перебиваешься?

Андрей рассмеялся.

— У меня в холодильнике уже давно мышь повесилась.

— И когда ты уже себе жену найдешь?

— Катерина, вон, клинья снова подбивает! — веселился он.

— Катерина?! Да ты что, Андрей! Я тогда рядом с мышью в твоем холодильнике повешусь! Так, немедленно поезжай в торговый центр и купи продукты! Мама отдохнула и теперь готова приступить к готовке на твоей кухне. Так и быть, на несколько дней вперед наготовлю вкусностей. У меня ближайшее выступление через десять дней, так что я пока совершенно свободна.

Андрей даже поперхнулся: «Ну началось!»

Кулинария была маминым излюбленным хобби.

— А голубцы сделаешь? — сворачивая на парковку здания городского суда, уточнил он от безысходности.

— Ну, конечно! Так, давай я тебе список продуктов скину, чтобы ты привез все, что надо?

— Давай, я как раз уже освободился. Съезжу в торговый центр и через полтора часа завезу продукты.

У парковки Шувалов столкнулся с Мокрушиным.

— Давно не виделись, — открывая свою «Весту», усмехнулся тот.

Андрея аж передернуло: воспоминания недельной давности все еще неприятно саднили в глубине подсознания чувством вины перед таинственной Настей с сапфировыми глазами. Он чувствовал себя полным дерьмом: обесчестил девчонку и свалил в закат. По-хорошему, найти бы ее и жениться, сделать все в соответствии со своими убеждениями. Да только где ее искать?

— Девку нашли, — будто читая его мысли, мрачно произнес Мокрушин. — Ту, с красным клатчем, помнишь?

— Где… нашли? — чувствуя, что в легких закончился воздух, выдавил из себя Шувалов.

— В реке. Труп выловили сегодня утром. Я как раз на опознание еду. Ты со мной?

В висках зашумело, пульс бил в голову так, что казалось, еще немного, и сердце выскочит из груди.

Неужели Настя?!

— С тобой! — позабыв о своем обещании матери привезти продукты, Шувалов кинулся к автомобилю.

До центральной городской больницы они добрались быстро: в обед было не так много пробок.

— Кстати, мне брат из деревни настойку на клюкве привез, целых три литра. Вот такая вещь! Хочешь, завезу пол-литра на пробу вечером? — заговорил Мокрушин, когда они шли по темному коридору морга, и показал жестом, насколько вкусная у него настойка.

— Неудобно сегодня, Матвей. Завтра рабочий день. Да и мама из отпуска вернулась,