Равен - Лиа Фэ
Этой самой щепоткой была золотистая полоска кожи между обтягивающими шортами и гетрами, доходившими нам до бёдер.
— А зачем гетры? — нахмурилась Мила.
— Ну, тут много причин: тепло, красиво, удлиняет ноги, а еще прикрывает. Прикрывать тело важно. Куда важнее, чем оголять его. Многие девушки ошибаются, когда думают, что надев откровенный наряд, заинтересуют противоположный пол. Но они ведь совсем не оставляют простора для воображения! А людям, и парням в том числе, нравится воображать.
Мила казалась ошеломлённой таким исчерпывающим ответом.
— Это… — она запнулась, а затем покачала головой — в этом что-то есть, профессор Лина.
— Обращайся.
Прошло еще некоторое время, прежде чем мы довели свой облик до совершенства.
— Лина! Это нечто! — воскликнула подруга, увидев себя в зеркало. — Мы словно сошли с экрана голливудского фильма.
Возможно, так и было. Я очень старалась, чтобы мы обе выглядели естественно, но не вульгарно. Сейчас, глядя на собственное отражение, мне казалось, что я похожа на чирлидершу, которая решила одолжить спортивную куртку своего парня.
Парня. Опять это дурацкое слово.
Мы с Милой были похожи на близнецов, только цвет волос и причёски разные. У меня два низких хвоста, у Милы — один и высокий. Впрочем, и то, и другое мы спрятали под форменными кепками.
— Знаешь, а мне идут твои шорты, — усмехнулась девушка, поднося красную помаду к губам.
Погода в Равене не предусматривала прогулок в такой лёгкой одежде, как шорты, поэтому в гардеробе Милы их сейчас не наблюдалось. Чего не сказать обо мне — той, у кого добрая половина шкафа была завалена спортивными вещами. Поделиться кое-чем с моей напарницей по преступлению не составило труда.
— Ну что, готова? — вздохнула я, забирая тюбик, и всё еще не веря, что и вправду делаю это.
— Конечно! Только захвачу камеру, чтобы задокументировать реакцию Никиты на эту красоту. А вечером мы соберёмся с девчонками и попкорном, чтобы пересмотреть её. Раз двадцать. Может быть, даже выложим на Ютьюб.
Я звонко рассмеялась.
— Это лишнее.
— А это мы еще посмотрим, — ухмыльнулась она, а затем, взглянув на часы, посерьезнела. — О, мы опаздываем!
Я проследила за её взглядом и улыбнулась.
— В самый раз.
* * *
Чем сильнее сокращалось расстояние между точками А и В на нашем пути, тем сильнее колотилось моё сердце. А когда до стадиона оставалось не более сотни метров, я и вовсе подумала, что хлопнусь в обморок.
— Лина, ты же знаешь, что еще можно всё отменить? — чутко заметила Мила. — Ты была права — Никита не стоит всего этого.
Я глубоко вздохнула, успокаивая нервы, а затем покачала головой.
— Нет, я делаю это не ради Никиты, а ради себя. Знаешь, я всё думала о том, что было между нами. Думала: как же так вышло, что я не заметила его лжи? Ведь даже ты, будучи с ним не знакомой, никогда его не одобряла, — подруга раскрыла рот, чтобы возразить, но я не позволила. — И не говори, что это не так. Твоя позиция была ясна с самого первого дня.
Мила печально улыбнулась и опустила ладонь мне на плечо.
— Может, поэтому я его и не одобряла? Ведь мы толком не были знакомы. И я просто не успела испытать на себе силу его обаяния? Я имею в виду, что он красив и талантлив, и был очень мил с тобой. Я понимаю, почему ты влюбилась. И тебе нечего стыдиться.
Я вновь вспомнила то злосчастное лето: как мы лежали в высокой траве, а его шершавые пальцы гладили меня по щеке, заправляли выбившиеся пряди за ухо, а потом губы нежно целовали в эти же самые места. Я вспомнила, как счастлива была от одной мысли, что сделаю Никите сюрприз, приехав в Равен без предупреждения. И наконец, я вспомнила его лицо, когда он такой беспечностью спросил: «Ты же встречалась с другими?». Хотелось бы мне помечтать, что он в это самое мгновение запаниковал, но нет, в его болотных глазах отражались лишь неверие и жалость.
Эта картина быстро привела меня в чувство.
— Знаешь, — вслух сказала я — в книгах пишут, что неправильно плохим перечёркивать хорошее. Но если я буду думать лишь о хорошем, то забуду, почему обхожу этого человека стороной.
— Возможно, книги правы, и перечёркивать неправильно. Но это уже произошло. И Никита своей рукой перечеркнул всё хорошее. И знаешь, это к лучшему — такой идиот тебя не заслуживает. А теперь подотри сопли и покажи всем, чего стоит моя Лина. Та самая девушка, что обошла сотню талантливых людей и порвала всех на конкурсе РАИ, та самая, что носит красную помаду, словно оружие, та самая, что ради своей мечты идёт до конца.
Эти слова были произнесены с таким жаром, что я обомлела и единственным словом, которое нашлась сказать, было:
— Спасибо.
Но Мила еще не закончила.
— И если ты хоть на миг засомневалась в себе или своих решениях, то отбрось эту ерунду! А если вдруг забыла чего стоишь, то обращайся — я с удовольствием тебе об этом напомню!
Сдерживаться не было ни причин, не желания. Поэтому я просто бросилась подруге на шею и крепко обняла её.
— Спасибо, — сдерживая подступающие слёзы, повторила я. — Ты самый лучший друг на свете!
Мила только крепче сжала меня в объятиях.
— Ты тоже самый лучший друг на свете! Именно поэтому я сейчас одета, как тайное желание любого футбольного фаната.
Мы захихикали, а затем отстранились. Девушка поднесла палец к губам и задумчиво взглянула на небо.
— А может и не такое тайное это желание…
Я вновь залилась смехом и легонько толкнула её в плечо.
— Перестань! — хотя сама была благодарна Миле за то, что она смогла развеять мои дурацкие переживания.
— Я серьёзно! Ты обязана меня сфотографировать! Я пришлю фото Алеку. И, о,
уверена, что к концу матча он будет здесь! — её глаза нездорово заблестели. — О да!
— Он будет в восторге!
— А это мы сейчас на тебе проверим, — хмыкнула она. — Ну что? Готова покорять?
Я засияла, словно через миг меня ожидал выход на сцену. Впрочем, в каком-то смысле так и было.
— Более чем готова!
— Тогда, — девушка подмигнула — шоу начинается!
* * *
Десять метров! От самого стадиона и ребят нас с Милой отделяла лишь небольшая арка, проведённая под трибунами. Изнутри доносилась приглушенная музыка
