Синдикатер - РуНикс
Амара покачала головой. «Пока нет. Если она ответит, то сама ему скажет. У него была тяжелая ночь».
Да. Жестко было преуменьшением для той ночи, которую они все провели, слушая, как девушка, которая никогда не говорила больше пары слов, буйствует, признавая свое прошлое, что она была не только любовницей Человека-тени, но и его женой, и, прежде всего, признавая, что жестоко убила Гектора и наслаждалась этим. Зефир не винила ее за это. На самом деле, она была благодарна девушке, потому что, если бы у нее был шанс, Зефир тоже это сделал бы. Но это было особенно жестко для Тристана, и ее сердце разрывалось, когда она видела, как обычно стойкий мужчина так эмоционален перед лицом девушки в два раза меньше его.
Амара посмотрела на свой телефон, когда зазвонил таймер, оглянулась на них и позвонила Моране.
Телефон был вне зоны доступа.
Они все обменялись тяжелыми взглядами, зная, что это не сулит ничего хорошего никому из них. И все это произошло как раз в тот момент, когда Тристан и Луна уходили от озера, его рука обнимала ее, а ее — его, каким-то образом сблизив их прошлой ночью. Было приятно видеть, что они оба все еще связаны и являются хорошим развитием своих отношений.
Они посмотрели на группу, их одинаковые маленькие улыбки сползли с их лиц, когда они приблизились к ним. Глаза Тристана немедленно оглядели пространство. «Где Морана?»
Амара сглотнула. «Она пошла на встречу с Человеком-Тенью».
Все тело Тристана замерло, глаза его сверкали. «Один?»
Амара кивнула. «И сейчас она недоступна по телефону. Она сказала мне позвонить и проверить ее, и я... волнуюсь, Тристан».
Было интересно наблюдать, как он менялся от тихой интенсивности к громкой. Она видела похожую сторону его характера, когда Морана была в больнице, выздоравливая. Мужчина быстро двигался, шагая, пока доставал свой телефон и набирал свою девушку. Для него он тоже стал недосягаемым. Он сжал свой телефон так сильно, что тот чуть не раскололся в его руке.
Луна взглянула на него, ее взгляд был задумчивым, прежде чем устремить взгляд на Амару, ее поза была слегка защитной. «Когда ты говорил с ней?»
«Час назад».
Луна кивнула, оглядела их всех, помедлив секунду, прежде чем полезть в карман куртки и вытащить оттуда маленький телефон. Она тихо нажала кнопку и стала ждать.
Зефир наблюдала, как через минуту зазвонил ее телефон. Она оглядела их всех, прежде чем ответить на звонок.
«Привет», — тихо сказала она в трубку, и Зефир понял. Она только что позвонила Теневому Человеку. Вот дерьмо.
«Могу ли я включить громкую связь?» — спросила она, и Зефир взглянул и увидел, что на лицах всех присутствующих отразилось такое же выражение шока, как и у нее, когда Луна нажала кнопку, и внезапно пространство заполнили статические разряды.
Никто не сказал ни слова. Данте встал со своего каменного сиденья. Амара прижала руку ко рту. Альфа напряглась. Тристан уставился на телефон, но ждал, пока его сестра сделает то, что она делала.
Луна закусила губу и заговорила. «Морана с тобой?»
И тут, впервые, они все услышали его настоящий голос. Очень горячий голос, отметил Зефир. Ничего особенного. Всего одно слово. «Нет».
Человек-тень был настоящим. Настоящий человек с настоящим голосом. Ух ты.
«Когда она ушла?» — спросила его Луна, ее голос был другим, более темным, более нежным, когда она говорила с ним. Это было такое тонкое различие, наблюдая за ней, но она стояла прямее, ее плечи были отведены назад, ее шея была наклонена, когда она говорила с ним, вся ее осанка не той тихой девушки, которую они узнали, а кого-то другого, девушки, которая, очевидно, убила ужасного человека и наслаждалась этим. Зефир не могла представить, что Луна делает что-то столь темное, но, наблюдая за тем, как она держит телефон, ее поза другая, ее голос другой, взгляд в ее глазах другой, она могла видеть, как эта девушка делает это.
«Примерно пятнадцать минут назад», — произнес горячий голос. «Что происходит?» Это был забавный вопрос от человека, который, казалось, знал все. Это был вопрос, который все они задавали ему , но безрезультатно.
«Она недоступна, придурок», — Тристан подошел к телефону и процедил сквозь зубы.
На линии длилась долгая минута молчания, прежде чем раздались слова. «Тогда я — твоя единственная надежда найти ее вовремя, Хищник».
Именно тогда, услышав, как он говорит с Тристаном, Зефир понял, насколько другим был его тон с Луной. Он был мягче для нее, более интимным, даже когда он знал, что он на громкой связи, почти как будто ему было все равно, кто его слышит, но он говорил со своей девушкой так, как хотел. Его слова Тристану были произнесены тоном, который заставил ее содрогнуться, напомнив ей о том, что это был тот самый человек, с которым никто не хотел встречаться лицом к лицу из-за репутации, которую он себе создал. Это было отрезвляющее напоминание о том, что он мог быть опасен для всех, кого она любила.
Тристан стиснул челюсти. «Отвали».
Луна увещевала его. «Тристан. Он тебе не враг. Мы говорили об этом пять минут назад!»
Тристан ничего не сказал; он просто сжал кулаки и стоял там. Луна вздохнула. Никто не двигался несколько секунд, пока помехи оставались в сети. Наконец, Данте выступил вперед, взяв на себя инициативу, когда Тристан вообще не сделал ни одного движения.
«Говорит Данте», — сказал он по телефону, бросив взгляд на Тристана. «Я должен был знать, что это будешь ты, Блэкторн. Это не мог быть кто-то другой».
Зефир ахнула, вспомнив горячего, пылкого парня с вечеринки, который флиртовал и был сосредоточен только на Луне. Она даже рассказала об этом мужчине своему мужу, сказав ему, что надеется, что Луна найдет его горячим, к большому раздражению ее мужа ее безнадежным романтизмом. Черт возьми, этот парень был Человеком Тени? То есть он пришел туда, когда уже был с Луной? Черт.
Прежде чем ситуация вышла из-под контроля, Луна изменила тему разговора. «Пожалуйста, найди ее для меня».
Наступила тишина. «Для тебя все, что угодно, фламма » .
Обморок.
Зефир увидел, как Луна покраснела от этих слов, как ее глаза обвели всех, и как все они были свидетелями того, как он говорил с ней. Зефир был счастлив за девушку. Она заслуживала любви и заботы — особенно после того, как услышала о ее тяжелом прошлом — и, очевидно, он давал ей это.
Он все
