Пепел. Гори оно все... (СИ) - Весела Костадинова
Он вспомнил, как Анна скандалила несколько дней, узнав, что Альбина уезжает учиться. Ей казалось, что старшая дочь, менее яркая и красивая, чем Эльвира, не создана для большого мира. Дима тогда думал, что Анна готова ударить дочь, но Альбина выстояла. Она всегда выстаивала.
Дима и сам знал, что значит быть изгоем. Его заячья губа, зашитая кое-как в деревенской больнице, сделала его мишенью для насмешек в школе. Девчонки дразнили, парни задирали, пока он не окреп и не научился давать сдачи. Но шрамы на душе остались, и только Альбина, его подруга детства, знала, как глубоко они ранили. Они всегда держались друг за друга: сначала он уехал учиться на программиста, потом она — на журналистику, чувствуя его поддержку, как каменную стену. Дима окончил ВУЗ с красным дипломом, устроился в банк, и теперь девушки начали замечать его — высокого, черноволосого, с голубыми глазами. Но его сердце принадлежало не Альбине.
Он едва сдержал улыбку, вспомнив Эльвиру. Его капризного, лукавого эльфёнка. Четыре года назад, вернувшись в деревню и заглянув к Альбине, он увидел её младшую сестру — тоненькую, как былинка, с огромными зелёными глазами и огненно-рыжими волосами. Эльвира, тогда ещё 15-летняя, поразила его не просто красотой, а какой-то дикой грацией. Её смех, как переливы колокольчиков, лукавые искры в глазах, умение найти слово для каждого — она была любимицей всей округи. Несмотря на капризность и легкомыслие, на неё невозможно было долго сердиться. Дима знал её недостатки, видел её эгоизм, но любил — глубоко, безнадёжно, принимая её такой, какая она есть. Эля улыбнулась ему, и он понял, что пропал.
Тогда ей не было и шестнадцати, и он не посмел ни слова сказать, ни пальцем прикоснуться. Но ночами, лёжа в своей кровати, он позволял себе мечтать о будущем, где Эльвира была бы рядом — не как сестра подруги, а как что-то большее.
— Похоже, не у меня одной новости есть, — вдруг сказала Альбина, лукаво прищурившись и глядя на него с хитрой улыбкой. — Колись давай…
— С чего ты взяла? — ухмыльнулся Дима, сворачивая с трассы на узкую дорогу, ведущую в их село.
— Лицо у тебя такое, что хочется лимоном угостить, — рассмеялась Альбина, ткнув его локтем. — Давай, выкладывай, что там у тебя?
Дима замялся, чувствуя, как щёки начинают гореть. Он бросил на неё быстрый взгляд, но её тёплая, подбадривающая улыбка придала ему смелости.
— Аль… — начал он, нервно постукивая пальцами по рулю. — А если я скажу тебе, что… что Элька эти выходные… ну… она у меня занимается…
Брови Альбины взлетели вверх, а глаза округлились от удивления.
— Не поняла… — протянула она, наклоняясь ближе. — То есть вы…
Дима смущённо покраснел, его лицо стало почти пунцовым, и он торопливо затараторил:
— Угу… Нет, ты не думай, она не переехала! Просто… ну… она приехала ко мне на выходные, попросила помочь по учебе с одним проектом… и… короче, мы… — он запнулся, не зная, как подобрать слова.
— Да вашу ж мать-то! — Альбина расхохоталась, откидываясь на сиденье. Её смех был таким заразительным, что Дима невольно улыбнулся, хотя всё ещё чувствовал себя неловко. — Смотрите, глупостей не натворите! Дим, — она посерьёзнела, глядя на него с заботой, — у Эльки пока ветер в голове. Ты старше, ответственнее… ты поаккуратнее там, ладно?
- Конечно! – его синие глаза вспыхнули как два фонаря, и Аля поняла, что друг влюблен и безнадежно счастлив, ощущая одновременно и радость за него и легкую горечь от того, что сама этих чувств еще не познала.
Не то чтобы у Альбины совсем не было отношений. Они случались, но были мимолётными и быстротечными, как весенний паводок. В отличие от большинства студентов, для которых университетские годы — время свободы и беззаботности, её дни были расписаны по часам. Лекции, семинары, подработки репетитором, уборка в ветклинике, поездки домой, чтобы помочь матери и сестре — на личную жизнь времени не оставалось. Сложно выглядеть привлекательно, когда после занятий бежишь к одному ученику, потом к другому, а вечером моешь полы. Сложно привлечь внимание, когда ты — скромная девушка в дешёвой одежде с рынка, с усталыми глазами и застенчивой улыбкой. Однокурсники долго видели в ней лишь «замухрышку из села», не замечая ни её ума, ни потенциала.
Всё изменилось на третьем курсе. На одном из семинаров их разделили на группы и дали задание: разработать стратегию по «отбеливанию» репутации компании, попавшей в скандал. Альбина, обычно молчавшая на таких занятиях, вдруг загорелась. Её словно прорвало: она начала фонтанировать идеями, предлагать нестандартные решения, чётко аргументировать каждый шаг. Однокурсники смотрели на неё с изумлением — куда делась тихая девочка с задней парты? Перед ними стояла уверенная, яркая личность, способная найти выход из любой ситуации.
Их стратегия оказалась лучшей, а Альбина…. Провалилась на защите. Стоя перед красавцем преподавателем и под взглядами десятков глаз, она вдруг смутилась, испугалась. На нее нашел страшный ступор и она не смогла выдавить ни слова. Спасли другие члены их группы, быстро прикрыв спину и выложив всю стратегию. И даже не ругались на нее, скорее отнеслись с пониманием. Как и преподаватель.
Павел Евгеньевич. Молодой, 32-летний преподаватель, чья харизма и внешность делали его звездой факультета. Высокий, с тёмными волосами, лёгкой щетиной и проницательными глазами, он был мечтой студенток и кошмаром для тех, кто боялся его острого языка. Для Альбины он стал проклятием.
Она передёрнула плечами, сидя в машине Димы, ощутив внезапный порыв холода при воспоминании о нём. Хорошо, что он не знал, где она сейчас живёт и работает. Хорошо, что он остался в прошлом, вместе с её унижением на той защите и всем, что последовало позже.
Дима словно почуял настроение Али и прибавил печку.
- Не появлялся? - едва слышно спросил он, зная, о ком подруга думает. У нее всегда становилось такое вот отрешенное выражение лица, когда она вспоминала о нем.
- Нет, - покачала она головой. – И слава богу…..
- Псих…. Носишь с собой шокер?
- Да….
