Если бы я знал - Рейн Уайт
десять минут его выход. Зато после непродолжительных
поисков в сумке Лерики…
― Вот! ― заявил Джой, с феном наперевес вламываясь в
випку.
Но Никиты там не оказалось.
Первой реакцией было разочарование, потом ―
раздраженная мысль, что бегать по ночному клубу с феном
совсем не круто. Честно, Джой сейчас вёл себя не как взрослый
уважаемый человек. Впрочем, «взрослому уважаемому
человеку» и не пришла бы в голову мысль сушить одежду
феном. Правда?
Затем он разозлился. На себя. Ну что он, право слово?
Ушёл и ушёл. Восемнадцатилетний друг брата ― не тот, на кого
стоит капать слюнями. Димка мог что-нибудь заметить, разозлиться, ещё и разговаривать перестать, не дай Бог. Оно ему
надо?
Вздохнув, Джой упал на стул и запрокинул голову. Фен, небрежно брошенный на стол, едва не сбил стоящую там вазу. А
потом краем глаза Джой заметил на спинке соседнего стула
джемпер… тот самый, серо-голубой, который был сегодня на
Никите. Он забыл тут часть одежды? Или никуда не уходил?
Джой выглянул в коридор, дёрнул дверь уборной ― пусто.
Может, поискать в раздевалке? Ник, помнится, несмотря на
жаркую погоду, был в кожаной куртке. Но путь в раздевалку
лежал через зал…
Поморщившись, Джой просто врубил фен в розетку и
приступил к тому, что и планировал ― принялся сушить кофту
Никиты. Подкладывал под ткань руку, оттягивая, и методично
водя феном. Скорее чтобы чем-то себя занять до следующего
витка программы, чем ради искреннего желания привести вещь
в порядок. Курить не хотелось: недавнее происшествие
ненадолго отбило никотиновую жажду. А сидеть в ди-джейке с
Киром… нет уж, спасибо!
Впрочем, пару минут и целый рукав спустя до слуха Джоя
донеслись подозрительные звуки из обычно тихого коридора.
Смех. Притом мужской. И грёбаным баритоном, который теперь
он узнает из тысячи.
«Не веди себя как чёртов ревнивый гей-малолетка! ―
мысленно уговаривал себя Джой, направляясь к двери. ―
Ревновать некого. Раз ― вы едва знакомы, два ― ты натуралов
за версту видишь, а он ― натурал».
Но никакие мысли не помешали сердцу сжаться, когда
пальцы легли на ручку, повернули и толкнули дверь. Смех
прозвучал в разы громче и волной мурашек пронёсся по телу.
Джой глубоко вздохнул, взял себя в руки и, натянув на лицо
самое безразличное выражение, выглянул наружу.
В коридоре рядом с той самой девчонкой из кухни
(светленькой, с косичками) стоял Никита. В руках он держал
картонное ведёрко с ароматно пахнущей курицей, а его
чудесный торс скрывала огромная чёрная майка с логотипом
клуба на спине. Кажется, дверь всё же скрипнула ― или Ник
почуял движение за спиной? Он обернулся и довольно
воскликнул:
― О, Джой, а со мной тут охранники поделились майкой,
― и снова эта улыбка правым уголком губ, снова эта ямочка на
щеке. ― Правда, она слегка XXXL, но зато сухая. И
подкормили. ― Никита тряхнул картонным ведром. ―
Крылышки?
― Не откажусь, ― только и смог выдавить Джой.
Лерика, кажется, была права. Он просто потёк от этой
улыбки, и плевать, что «мужики не текут». Но искренне
надеялся, что это не слишком заметно.
Глава 2
Темнота и тишина крепко обнимали дом, стерегли сон
хозяев, хранили покой, и Никита, проникнувшись ощущением
застывшего времени, пробирался внутрь точно ниндзя из
боевиков. Честное слово, не человек, который имеет право здесь
находиться, а вор какой-то! Но на часах, когда машина Джоя
остановилась на подъездной дорожке и вскоре уехала, шурша
гравием, было без четверти пять. Утра. Слишком поздно и
одновременно слишком рано для того, чтобы не таиться, возвращаясь домой.
Дверь не скрипела, ключ в замке провернулся практически
бесшумно, а фонарик на мобильном выхватил в прихожей вазу
со свежими цветами и пустые крючки вешалки, летом
занимаемой разве что редкими ветровками и разноцветными
палантинами. Никита тоже не планировал оставлять куртку
здесь, перекинул её через руку и, направляя луч фонарика, присмотрелся к цветам.
Лилии. Супер! Значит, отец снова куда-то уезжает по
делам, и уже сегодня утром они опять останутся одни. Свежие
цветы он обязательно приносил вечером перед очередной
командировкой, неважно была она на пару недель или месяцев, так уж повелось. А мачеха выставляла
