Златая цепь на дубе том - Акунин Борис Чхартишвили Григорий Шалвович

Прибыль была столь велика, что киевские государи смогли содержать большое войско и подчинили своей власти обширные земли. Наивысшего расцвета русское государство достигло в XI веке.

Слово «русский» первоначально означало совсем не то, что сегодня. «Русью» называли не восточных славян, а бродячие отряды викингов. По-видимому, это искаженное скандинавское «ропсмен», то есть «гребцы» — варяжские дружины чаще всего совершали свои походы на весельных ладьях. Иногда пришельцы захватывали какую-то территорию и оседали на ней, иногда нанимались к местному правителю в качестве боевой дружины. В обоих случаях выходцы с севера через несколько поколений перемешивались с местными жителями. Такое происходило в самых разных концах Европы, произошло это и в Киеве. В раннерусской аристократии преобладали скандинавские имена: Ингварь-Игорь, Свендислейф-Святослав, Свенельд, Рогнеда, Рогволд и так далее.

Упадок Киева начался, когда ослабели арабы и восстановилась средиземноморская торговля, более оперативная и выгодная, чем медленный днепровский путь. К тому же пришла в упадок Византийская империя, появились новые участники и новые направления международного товарного обмена.

Доходы киевских правителей очень сократились. Великие князья уже не могли удерживать под своим контролем дальние области, и те стали одна за другой обособляться. Государство рассыпалось. Его погубило вовсе не татаро-монгольское нашествие тринадцатого века, а изменение экономической конъюнктуры в двенадцатом.

К моменту великого вторжения держава, некогда занимавшая почти всю Восточную Европу, превратилась в лоскутное одеяло, состоявшее из полусотни средних, маленьких и крошечных княжеств.

Как уже было сказано, от Киевской Руси будущая Россия унаследует только два элемента, но оба очень важны: это религия и правящая династия.

Христианизация раннеевропейских государств (а Русь тогда была частью европейского цивилизационного процесса) происходила повсеместно и объяснялась не столько духовными, сколько политическими мотивами.

Централизация государственной власти требовала и централизации религиозных верований. Представление о том, что наверху только один Бог, а внизу только один Государь, идеологически укрепляло монархию. Примерно в те же годы христианство приняли норвежский, датский, польский, венгерский короли. Перестало устраивать многобожие и киевских властителей.

В древней летописи «Повесть временных лет» описано, как киевский князь Владимир Красно Солнышко (правил ок. 978-1015) долго выбирал, к какой монотеистской церкви ему бы примкнуть — к иудейской хазарской, к магометанской, к римской или к византийской, и выбрал последнюю как наиболее достойную. Это, конечно, выдумка летописца. Никаких колебаний в конце Х века у киевского правителя быть не могло. Его держава была периферией византийского мира. Константинополь давал странам, принимавшим греческую веру, всяческие привилегии. Хорошие отношения с Империей сулили князю-христианину большие выгоды.

В 988 году Владимир символически крестил свою столицу, то есть насильно загнал горожан в воду, и греческий священник произнес над мокрыми перепуганными киевлянами какие-то заклинания, размахивая непонятной крестовиной. Истинная христианизация обширной страны растянется на несколько веков, постепенно вытесняя языческие верования и долгое время уживаясь с ними. И тем не менее великий поворот свершился. То, что Русь приняла именно византийский вариант христианства, сыграет в истории будущей России важное значение.

В государственном смысле главное отличие римского христианства от константинопольского заключалось в том, что католическая церковь считала себя выше земных государей и временами диктовала им свою волю, православная же по сложившейся византийской традиции была верной соратницей базилевса, его помощницей. Такою станет и российская церковь, которая будет всегда служить интересам государства.

Другим наследием Киевской Руси была династия Рюриковичей, одна из ветвей которой в середине XII века обособилась на севере, где возникло сильное Владимиро-Суздальское княжество. Оно-то позднее и станет ядром российского государства. И окончательно разорили Киев вовсе не степняки, а владимирский князь Андрей Боголюбский, который в 1169 году напал на «мать городов русских» и так опустошил великий город, что тот утратил былое политическое и экономическое значение. Все московские, а затем российские монархи вплоть до пресечения династии в конце XVI века являлись прямыми потомками младшего брата и наследника Боголюб-ского — владимирского князя Всеволода Большое Гнездо (правил 1176–1212).

Однако от разрыва с Киевом до создания российского государства было еще далеко. Сначала будущей стране предстояло пройти через долгую эпоху «азиатизации», стать частью азиатской державы.

Великая евразийская Степь, простиравшаяся на тысячи километров от Маньчжурии до Карпатских гор, с незапамятных времен насылала на Европу нашествия. За три века своей истории Киевская Русь пережила два крупных столкновения со Степью: сначала с ордами печенегов, потом с ордами половцев. В обоих случаях государство хоть и с трудом, но устояло. Новое нашествие, произошедшее в 1237 году, застало распавшуюся страну в период ее максимального ослабления. При этом удар с востока был невиданной прежде мощи. На Европу двигался не кочевой народ, следующий за своими стадами, и не племя, вытолкнутое с родных пастбищ более сильными соперниками, а воинская империя, ставившая своей задачей покорение всего мира, имевшая превосходную армию и созданная выдающимся вождем. Шансов выдержать такой натиск у русских княжеств не было.

Летопись, рассказывающая о монгольском нашествии, называется «Слово о погибели русской земли». В той же похоронной тональности описывают захват Руси и большинство российских историков. На самом же деле произошло нечто обратное: приход азиатских завоевателей запустил исторический процесс, который приведет к рождению России. В государственном смысле страна станет преемницей Орды, воспользовавшись монгольским опытом и конструкционными принципами, разработанными великим вождем Чингисханом.

Что это были за принципы?

Чингисхан изобрел государство нового типа.

Главная идея заключалась в том, что вся политическая воля должна быть сосредоточена в одной точке — в ханской ставке. Жители, снизу доверху, должны были состоять на службе у государства: князья, воины, простолюдины — все без исключения. Государство объявлялось высшей ценностью. В территориально-организационном смысле страна представляла собой стройную пирамиду: делилась на области-тумены, выставлявшие для похода десять тысяч бойцов; тумены состояли из «тысяч», «тысячи» из «сотен», «сотни» из «десятков». Вся структура даже в мирное время представляла собой армию, основанную на строгом единоначалии и коллективной ответственности. Все рычаги власти сходились к вершине — фигуре великого хана. Он и только он принимал решения, поэтому его особа считалась священной, ничто не могло быть выше воли государя. Законы существовали лишь для подданных, правителя они сковывать не могли. Ханский указ всегда был выше закона.

Эти четыре основополагающих принципа — сверхцентрализованность власти, «жизнь как служба государству», сакральность монарха и условность законов — обеспечивали хорошую управляемость, высокую способность к мобилизации и устойчивость к потрясениям. Прежде существовало множество тиранических режимов, но ни в одном из них механизм управления и мобилизации не был доведен до столь простой и прочной логичности. К тому же, как правило, это бывали диктатуры персональные, распадавшиеся с исчезновением властителя, а государство «ордынского типа» (буду называть его так) задумывалось как модель долговечная. Более эффективной государственной системы в ту эпоху на земле не существовало, да и в будущем сравнимые аналоги возникнут нескоро. (Следующий пример жестко контролируемого государства — сёгунат Токугава в Японии появится четыре с половиной века спустя).