История Карелии с древнейших времен до наших дней - Н. А. Кораблев

переименование населенных пунктов, улиц, имен и фамилий местных жителей. Так, уже 16 сентября 1941 г. окружные начальники получили предписание ВУВК о приведении к единообразию названий населенных пунктов на оккупированной территории. В нем, в частности, подчеркивалось: «Следует брать употребляемые местными жителями названия населенных пунктов, если они являются финскими. Группу деревень, построенных близко друг от друга, следует считать одной деревней. Предложения по переименованию русских названий деревень на финские с резолюцией окружного начальника следует посылать нам». Тогда же в районы были направлены рекомендательные списки для переименования улиц и населенных пунктов Восточной Карелии. Для этого предлагались имена героев предшествующих «племенных войн», а также имена карельских и финских «племенных» героев или же имена героев Калевалы. Так, г. Петрозаводск стал называться Аанислинна (Крепость на Онего), Олонец — Аунуслинна (Крепость Олонии). Переименование улиц Петрозаводска произошло в начале 1943 г. Финская газета «Вапаа Карьяла» писала в этой связи: «Впервые за время своего существования Петрозаводск получает национальные финские названия улиц. Таким образом, город приобретает подлинно национальный характер, который ему, как важнейшему населенному пункту Восточной Карелии, и подобает иметь. Лицо города все более становится финским...».

Таким образом, установленный финскими военными властями режим на захваченной территории Карело-Финской ССР представлял собой продуманную систему мер (экономических, идеологических, просветительских, политических), которая во многом определялась национальными факторами. Отправной момент оккупационной политики заключался в том, что родственных финнам людей по национальной принадлежности («соплеменников» — карелов, финнов, вепсов, ингерманландцев, составлявших 50% местных жителей) необходимо «освободить» как будущих граждан «Великой Финляндии». Реализация такой политики на практике выразилась в разделении жителей Восточной (Советской) Карелии на две основные группы: «национальное и ненациональное», или привилегированное и непривилегированное во всех отношениях население. Первая группа людей лучше обеспечивалась социальными благами (зарплатой, продовольственными и промышленными товарами, медицинским обслуживанием и т. д.), для них организовывались специальные народные школы и курсы по месту жительства и в Финляндии, проводилась активная идеологическая и просветительская работа. Вторая группа, в основном русские, находилась в худших условиях, и именно они, прежде всего, помещались в концентрационные (трудовые) лагеря с целью дальнейшего перемещения после предполагавшейся победы в войне Германии и ее союзников.

О конкретных результатах оккупационной национальной политики в Карелии, отношении к ней местного населения в определенной степени можно судить по событиям на заключительном этапе военных действий на Севере: начавшемся здесь летом 1944 г. наступлении советских войск, уходе финнов и эвакуации с ними местных жителей, которая, по утверждениям финских военных властей, осуществлялась на добровольной основе.

На оккупированной территории Карелии, по данным финских источников, к лету 1944 г. оставалось всего 83 541 человек местного населения, из них 68 453 человека проживали в населенных пунктах, 14 926 человек — в переселенческих лагерях и 162 человека — в концентрационных лагерях. Около половины местных жителей — 41 803 человека — относились к родственным финнам народам (карелы, финны, вепсы, ингерманландцы и др.). Согласно подробному отчету финских военных властей по эвакуации, всего из населения Восточной Карелии переселились в Финляндию 2799 человек, или 3,35%. Из них родственное финнам население составляло 2196 человек. Таким образом, в целом число переселившихся (эвакуировавшихся) жителей Карелии в Финляндию оказалось незначительным. Следует учесть, что для некоторых эвакуация была неизбежной, в частности для тех, кто находился на службе у финнов. Многие переселившиеся состояли в браке с финнами и уже являлись гражданами Финляндии.

Сложности при организации и деятельности подполья в Карелии обусловливались низкой плотностью и в целом малочисленностью населения. Большинство деревень пустовало, во многих жили буквально несколько человек. Так, в с. Ругозере насчитывалось 19, а во всем Кестеньгском районе — 82 жителя. При строгом режиме надзора, когда каждый житель находился на учете у полиции, появление нового человека, особенно в деревне, сразу же становилось известным оккупационным властям. Кроме того, часть населенных пунктов находилась недалеко от линии фронта, которая в течение трех лет оставалась неизменной, в них располагались воинские подразделения противника и осуществлялся наиболее суровый оккупационный режим.

Финские власти приложили немало усилий, чтобы подорвать деятельность подполья. Они создали широко разветвленный аппарат для выявления и ликвидации сопротивления, использовали в борьбе с ним все возможные средства, непрерывно усиливали и совершенствовали меры его подавления. Им удалось разгромить часть нелегальных организаций и нанести ощутимые потери подпольщикам. Однако несмотря на все трудности, советское подполье в Карелии существовало и активизировало изо дня в день свою деятельность. На оккупированной территории республики действовали следующие подпольные организации: Петрозаводская, Ведлозерская, Заонежская, Олонецкая, Сегозерская и Шелтозерская. Кроме того, партийно-комсомольские группы действовали в Кондопожском, Прионежском и Пряжинском районах.

Как известно, создание в стране подпольных организаций шло по трем направлениям. Во-первых, путем заблаговременного создания сети партийных комитетов и ячеек, явочных квартир, подбора связных и т. п.; во-вторых, при помощи создания подпольных организаций по инициативе патриотов, оказавшихся на оккупированной территории; в-третьих, способом создания подготовительных групп в советском тылу, а затем переброски их через линию фронта во вражеский тыл, в места будущей деятельности. Эти пути использовались и при создании подпольных организаций в Карелии. Летом 1941 г. ЦК Компартии республики провел работу по заблаговременному созданию подполья в тылу противника. Однако многим подпольщикам не удалось развернуть свою деятельность. Попав в трудные условия и не имея опыта работы, они вскоре обнаружили себя и были ликвидированы финнами, часть из них оказалась в концентрационных лагерях. Путь заблаговременного создания подпольных организаций в Карелии не получил широкого распространения. Известны лишь несколько подпольных групп, возникших по инициативе советских патриотов на местах. К примеру, в г. Кондопоге комсомолка Е. В. Тимошина (Фомина) организовала такую подпольную группу. Наиболее действенным в Карелии оказался путь создания подготовленных групп в советском тылу и переброски их затем через линию фронта на оккупированную противником территорию.

Деятельность подпольных организаций заметно усилилась с середины 1942 г. К тому времени они накопили определенный опыт борьбы с врагом, более обстоятельно изучили оккупационный режим и его методы подавления сопротивления. При ЦК Компартии республики работала спецшкола, где подпольщики получали подготовку. Появилось достаточное количество радиостанций, что улучшало возможности конспиративной работы. Стало больше самолетов, на которых подпольщики могли доставляться в любую точку оккупированной территории. Усилилось сопротивление оккупационному режиму населения, воодушевленного успехами Красной армии на фронте в битвах под Москвой, Сталинградом, Курском. В Карелии, как правило, подпольные комитеты назначались ЦК Компартии республики в таком составе: секретарь райкома партии, секретарь райкома комсомола и радист.

Подполье в Олонецком районе, например, создавалось и действовало так. Летом 1942 г. здесь начала свою деятельность группа подпольщиков в составе секретаря райкома партии М. М. Деляева, его заместителя — секретаря