Масоны и революция - Арон Яковлевич Аврех

Приведем два характерных примера. Первый из них – письмо министра иностранных дел от 14 декабря 1905 г. с грифом «весьма секретно» на имя министра внутренних дел П. Н. Дурново, в котором он на основании донесений послов писал: «Озабочиваясь всесторонним выяснением вопросов, связанных с предлагаемым собранием второй мирной конференции в Гааге, я не мог не обратить внимания на все разрастающееся влияние на Западе масонства», которое стремится «извратить» основную мысль первой конференции, толкуя ее в духе «интернационализма». «Обратив внимание», министр иностранных дел решил изучить вопрос поглубже. «Предпринятое в этих видах исследование, – говорилось далее, – хотя еще и не оконченное и весьма затрудняемое глубокой тайной, покрывающей действия центральной масонской организации, позволяет, однако, уже ныне прийти к заключению, что масонство деятельно стремится к ниспровержению существующего политического и социального строя европейских государств, к искоренению в них начал национальности и христианской религии, а также к уничтожению национальных армий». Учитывая интернациональный характер масонства, «нельзя не предположить, что, быть может, масонская пропаганда захватила и Россию… Для всестороннего суждения о влиянии масонства на международные отношения было бы весьма полезно иметь возможно подробные сведения о развитии их деятельности в пределах империи». Письмо заканчивалось просьбой «произвести соответственное исследование» и о результатах сообщить ему, Ламздорфу. И это писал не какой-нибудь Мец, а один из высших чиновников империи, и не в XIX в., а в начале XX в.

Но Дурново в декабре 1905 г. было не до подобных исследований, ответ его прозвучал весьма сухо. Такое исследование, говорилось в его «конфиденциальном» письме от 3 января 1906 г., «связано при настоящих обстоятельствах с значительными трудностями, не позволяющими ожидать успешных результатов от могущих быть принятыми в этом направлении мер»[134].

Второй пример не менее выразителен. 19 мая 1907 г. директор канцелярии варшавского генерал-губернатора секретно запросил директора департамента полиции Максимилиана Ивановича Трусевича по вопросу о разрешении проживающему в Варшаве некоему Городынскому прочитать лекцию о масонстве. Генерал-губернатор отказал в просьбе, но он обратился с таковой вторично, мотивируя ее тем, что «он является представителем не франко-итальянской, а нью-йоркской ложи масонов, преследующей якобы совершенно мирные цели развития в народных массах набожности и христианской нравственности». Хотя генерал-губернатор не предполагал менять своего решения, тем не менее он просил узнать, какого мнения лично директор департамента по вопросу о допущении подобных лекций в столицах и других городах.

Оказалось, что генерал-губернатор поступил совершенно правильно. В ответном письме Трусевича от 27 мая указывалось, что хотя масоны действительно бывают разные, но в конечном итоге одним миром мазаны: все они считают друг друга братьями и преследуют одни и те же цели. «Ближайшая цель этого ордена – борьба против “суеверий” и “произвола», т. е. борьба против официальной господствующей церкви и борьба против “монархической власти”. Конечная цель масонов – создание во всем мире “священной империи”, или царства разума, правды и справедливости. Таким образом, масонство стремится к ниспровержению существующего политического и социального строя европейских государств, к искоренению в них национальности и христианской религии, а также и уничтожению национальных армий. Ввиду изложенного нельзя не признать, что необходимо всеми силами бороться против масонской пропаганды в России»[135].

Казалось, масонская игра началась сразу по-крупному. Но на деле получилась совершеннейшая полицейская чепуха и мелочь.

18 сентября 1905 г. вице-директор департамента полиции направил письмо начальнику Петербургского охранного отделения, в котором говорилось: «По имеющимся указаниям в С.-Петербурге существует несколько масонских лож и одна из них собирается для своих заседаний в д. № 42 по Николаевской улице». В связи с этим адресату предписывалось доставить соответствующие сведения для доклада заведующему политической частью департамента полиции. Сведения собирались месяц, и 20 октября был послан ответ. В указанном доме, сообщалось в нем, всего имеется 19 квартир, заселенных преимущественно рабочими. Только в трех из них живут люди иной социальной категории: в одной – врач, в другой – горный инженер, а в третьей – «тифлисский гражданин». О рабочих и говорить нечего, но и «в упомянутых квартирах ни местной полицией, ни домовой администрацией никаких собраний не замечалось, а также сведений, компрометирующих политическую благонадежность проживающих в них лиц, в отделение до сих пор не поступало»[136].

Так продолжалось и дальше, Мец был в отчаянии, но наконец ему повезло. Счастье предстало перед ним в форме статьи за подписью Д. С.-в, под названием «Франкмасонство в Москве», опубликованной в московской газете «Раннее утро» 7 апреля 1908 г. «Чтобы проверить непрекращающиеся толки о существовании в Москве тайных масонских лож», говорилось в статье, автор ее решил взять интервью у некоего «Ч». Он услышал от него «приблизительно следующее». Заветы масонов, их возвышенные идеи, говорил «Ч», не могли, конечно, заглохнуть окончательно. «Безусловно, франкмасоны существуют у нас и ныне». Так, «в Москве в 1908 г. издается впервые в России журнал “Русский франкмасон”, печатаемый в количестве только 250 экземпляров. Лица, стоящие во главе этого издательства, не сочувствуют политической фракции франкмасонства и стали решительно на сторону фракции иоанического духовного масонства, сохранившей во всей чистоте спиритуальные и мистические традиции».

Время от времени в Москве возникают самочинные ложи. Организуют их «ловкие спекулянты на мистическом чувстве. Многие из авантюристов составили себе состояния». Лично он, «Ч», знает несколько таких «предпринимателей». Некоторые из них происходят из древних дворянских фамилий, другие – из «червонных валетов». Но цель у них одна – поборы. Собирали деньги и исчезали. Иногда такие проделки «кончались» очень весело. Талантливые организаторы псевдомасонских лож поженились на богатых замоскворецких купчихах и махнули рукой на обтесывание «дикого камня».

Таково было содержание этого интервью. Естественно, из департамента полиции последовала команда в Москву разобраться и доложить. Спустя два с лишним месяца, 14 июня 1908 г., начальник Московской охранки прислал первое донесение. В нем он сообщил, что действительно в Москве выходят два журнала – «Русский франкмасон» и «Спиритуалист». Первый издает московский мещанин Петр Александрович Чистяков, второй – почетный гражданин Владимир Павлович Быков. Журнал последнего является «органом разрешенного кружка “спиритуалистов-догматиков”. При нем также издаются: ежедневная газета спиритуально-оккультного направления “Оттуда” и ежемесячный социально-мистический оккультный журнал “Голос всеобщей любви”. Далее шла характеристика этих изданий, которая сводится к одному слову – мистика. Что же касается журнала “Русский франкмасон”, то первая его книжка действительно отпечатана в 250 экземплярах, но тираж не разошелся, хотя издатель обещал выпускать в год шесть номеров».

Казалось бы, все ясно: перечисленные газеты и журналы, равно как и их издатели, ничего общего с политическим масонством не имели. Но начальник охранки службу знал и поэтому резюмировал так, как нужно: «Будучи последователями масонства по существу, журналы эти