История русской культуры. Художественная жизнь и быт XI-XVII вв. - Юрий Сергеевич Рябцев
В крестьянских семьях родители чуть ли не со дня рождения дочери начинали собирать в отдельный сундук ее приданое: куски полотна, одежду, обувь, украшения, постельное белье и многое другое. Выучившись рукоделию, девушка пополняла сундук собственными изделиями — вышитыми, связанными, сотканными.
Вечером, накануне свадьбы, в доме невесты устраивали девишник. Подруги помогали укладывать приданое, а невеста, прощаясь с ними, пела грустные песни:
Я последний раз с вами прощаюся,
Навсегда от вас удаляюся.
Я уж названа, нареченная,
Жисть моя прошла драгоценная,
Наступает жисть переменная,
Перейдешь черту — не возвратишься,
В девичий наряд не нарядишься,
Изомнут венцы на главе цветы.
Исстари повелось, что жениха, будь он даже из холопов, в день свадьбы величали “князем”, а невесту — “княгиней”. Перед торжеством, согласно древней традиции, им в услужение назначали свадебные чины из родственников и друзей: “тысяцкий”, “дружки”, “бояре”, “постельничий”, “поезжане” и др. Тысяцкий был главным распорядителем на свадьбе. Он везде и всюду сопровождал жениха. Дружки созывали гостей, произносили речи, рассылали подарки от имени молодых. Поезжане сопровождали свадебный поезд. Бояре составляли коллектив почетных гостей.
“Жениться — не воды напиться”
С утра в день свадьбы все участники торжества собирались в домах жениха и невесты. Из дома невесты перевозили постель. Ее сопровождал целый конный поезд. Впереди верхом ехал невестин дружка, за ним — сани с постелью, в которых сидел постельничий. Сзади, на вторых санях, ехала невестина сваха. В доме жениха постель ставили в заранее приготовленное помещение — сенник, где молодым предстояло провести первую брачную ночь. Обычно это была отдельно стоящая “холодная” постройка. Обязательно соблюдалось лишь одно условие: на чердаке не должно было быть земли, чтобы, по суеверным представлениям, сенник ничем не напоминал могилу.
Приближался час венчания. Невесту обряжали в свадебное платье. В древности на Руси его шили из красной ткани. В русской песне “Не шей ты мне, матушка, красный сарафан” речь идет как раз о свадебном наряде. Одевание сопровождалось плачем невесты, символизирующим прощание с молодостью и свободой.
Особое значение при одевании невесты, да и во всем свадебном чине, имел обряд “чесания головы”. По традиции незамужняя женщина на Руси носила одну косу — символ девичества — и венец. Готовя невесту к венчанию, сваха расплетала ей косу и расчесывала волосы гребнем, смоченным в слабом медовом растворе. Вплетенную в косу ленту дарили какой-нибудь из близких подруг. Невеста в это время пела с плачем:
Не жаль мне золота,
Не жаль мне серебра,
Жаль одного:
Девичьей красы
Русой косы.
После венчания с невесты снимали венец, а волосы заплетали в две косы и убирали под кику — головной убор замужней женщины. С этих пор ее волосы не должен был видеть никто из посторонних.
В церковь жениха и невесту сопровождал свадебный поезд: все свадебные чины, родные, друзья. Поезд вез также венчальные свечи жениха и невесты, каждая из которых могла весить больше пуда. После венчания при выходе из храма сваха осыпала молодых хмелем, считавшимся символом плодородия. Теперь свадебный поезд направлялся к дому жениха. Его родители на пороге встречали новобрачных с образами и хлебом-солью и благословляли их. За свадебным столом, пока гости ели, пили и веселились от души, молодым полагалось сидеть чинно и не прикасаться к еде. Свадебный пир сопровождался песнями, главными среди которых были величальные в честь жениха и особенно лиричные в честь невесты:
...Она белехонька, она белехонька,
Белехонька да румянехонька, белехонька да румянехонька.
Ясны очи яснее сокола, ясны очи яснее сокола.
Черны брови чернее соболя.
Ягодницы как маков цвет, маков цвет.
Походка у ней все повинная, все повинная,
Разговоры у ней лебединые!
В разгар свадебного пира тысяцкий уводил новобрачных в сенник. Там их кормили и оставляли одних. В опочивальне между молодыми совершался древний обряд разувания. Жена в знак покорности мужу должна была снять с его ног сапоги. В одном из них лежала монета: если молодая снимала первым именно этот сапог, то, по примете, ее ожидало счастье в семейной жизни. В противном случае считалось, что ей всю жизнь придется рабски угождать мужу. При разувании муж в знак своей власти легонько ударял жену плетью, полученной в подарок от тестя.
“Кого люблю, того и бью”
Обряд разувания наглядно демонстрировал характер будущих отношений между супругами. Средневековая женщина была полностью зависима от мужа. Его власть над женой утверждалась не только силой авторитета, но нередко и прямым насилием. Бить жену считалось в порядке вещей не только в крестьянской, но и в боярской среде. “Домострой” на этот счет высказывался положительно. В народной среде прочно бытовало представление: если муж не бьет жену, значит, он ее не любит. Показателен комический, с нашей точки зрения, эпизод из русской истории XVI в. Некий немец, живший в Москве, женился на русской. Спустя некоторое время жена упрекнула его в том, что он не любит ее. Немец, нежно относившийся к супруге, удивился: в чем его вина? “Ты ни разу не ударил меня”, — услышал он в ответ. Тогда муж стал бить жену, и она перестала жаловаться.
И все же положение женщины из простонародья было намного свободнее, чем в боярской или купеческой среде. Крестьянка, занимаясь хозяйством, могла свободно выйти из дома по воду к колодцу или на реку, пойти в лес по грибы и ягоды, на жатву в поле. Боярыни же и купчихи вели затворнический образ жизни.
Женщина, тянувшая значительную часть воза крестьянских забот, пользовалась немалым уважением в семье. Ее роль особенно возрастала после смерти мужа. Нередко вдова становилась главой дома и приобретала дополнительный вес не только в семье, но и в крестьянской общине.
Рождение детей в семье всегда радость. Однако крестьян особенно радовало рождение мальчика. Объяснялось это просто:
