Русь и норманны - Генрик Ловмянский
410
Шахматов А. А. Разыскания… с. 541.
411
"И бысть у него [Рюрика] воевода, именемъ Олегъ, муж мудръ и храборъ. И начаста воевати, и налезоста Днепр реку и Смолнескъ град". — НПЛ, с. 107. "Воеводой", который не принадлежал к правящей династии, вместо первоначального "князь" называет Олега только свод 1093 г. (Шахматов А. А. Разыскания… с. 317).
412
Там же, с. 543–544.
413
Первая новгородская летопись еще не сажает Олега в Новгороде, называя его лишь воеводой Рюрика, правящего в Новгороде. Более определенна "Повесть временных лет", которая говорит о передаче Рюриком "княжения" Олегу, а также называет среди воинов Олега славян (ПВЛ, ч. 1, с. 20. Ср.: Шахматов А. А. Разыскания… с. 612).
414
Шахматов А. А. Разыскания… с. 543. Идентификация Олега с норвежцем Оддом, известным по исландской саге, фантастична (см.: Лященко А. И. Летописные сказания о смерти Олега Вещего. — ИОРЯС, 1924, т. 29, с. 254–288; Беляев Н. Т. Рорик Ютландский и Рюрик начальной летописи. — SK, 1929, t. 3, р. 256), поскольку в ней применен ненаучный метод (отождествление героев разных вариантов одного фольклорного мотива), а так же в свете анализа саг, который выявляет больший архаизм сказания об Олеге по сравнению с сагой об Одде (Stender-Petersen A. Die Varägersage als Quelle der altrussischen Chronik. Aarhus, 1934, S. 182–188). Этой фантазии не спасает и известие Иоакимовской летописи, приведенное В. Н. Татищевым, об Олеге как "урманине" (Vernadsky G. Ancient Russia, p. 366). Татищев имел в виду норманна, а не норвежца, и его сообщение, кстати, не доказывает достоверности факта. Гипотеза о легендарности самого Олега основывается на произвольном толковании его имени{211}. (Grégoire H. Miscellanea epica et etymologica. — Byzantion, 1936, vol. 11, p. 603.)
415
"И иде Ольгъ Новугороду и отътуда въ Ладогу, есть могыла его Ладозе" (Шахматов А. А. Разыскания… с. 612). Ср.: НПЛ, с. 109. А. И. Лященко для подтверждения своей гипотезы хотелось бы похоронить Олега-Одда за морем в Норвегии (Лященко А. И. Указ. соч., с. 272), поэтому он считает, что "могила" обозначала курган, под которым не обязательно хоронили умершего. Но летописные тексты не оставляют сомнения, что под могилами имеются в виду места погребения. (ПВЛ, ч. 1, с. 30).
416
Шахматов А. А. Разыскания… с. 334.
417
Грушевський М. Ïcторiя Украïни-Pyci, т. 1, с. 365.
418
Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка, т. 2. СПб., 1902, с. 297.
419
Мое предположение о пребывании и деятельности Олега в Смоленске имеет слабую сторону, так как этот город отсутствует в списке "Повести временных лет" (907 г.) городов, зависимых от Киева. — Łowmiański H. Początki Polski, t. 5, s. 208). Прим. авт.
420
О том, что оно имело славянскую форму ужо в IX–X вв., говорит договор с Византией 911 г. (ПВЛ, ч. 1, с. 25). Первоначальная форма у славян, очевидно, была Эльг. — Томсен В, Начало русского государства, с. 125.
421
Шахматов А. А. Разыскания… с. 541–542.
422
НПЛ, с. 107; Шахматов А. А. Разыскания… с. 323.
423
Там же, с. 319.
424
ПВЛ, ч. 1, с. 20. В Начальном своде было: "и беша у него [Игоря, которого сопровождал как воевода Олег. — X. Л.] Варязи мужи Словене" (НПЛ, с. 107; ср.: ПВЛ, ч. 1, с. 20).
425
III а X м а т о в А. А. Разыскания… с. 612.
426
Иначе не объяснить, зачем Никон вписал славян рядом с варягами. Что касается Стендер-Петерсена, который полагал, что варяги — это вообще дружинники, см. ниже.
427
ПВЛ, ч. 1, с. 56.
428
М. Н. Тихомиров полагал, что свод составлен при Святополке (1015–1019), поскольку в нем видно отрицательное отношение к Владимиру (но лишь до крещения). Между этой датой и предложенной нами нет большой разницы. Против времени правления Святополка говорит то обстоятельство, что оно было очень неспокойным и не способствовало развитию историографии.
429
В 1015 г. Ярослав идет походом на Святополка: "…и поидоша противу собе и съступишася на месте близь Любьча. Бысть сеча зъла… и одалати нача Ярославъ" (Шахматов А. А. Разыскания… с. 576). В 1018 г. Болеслав Храбрый идет вместе со Святополком на Ярослава: Болеслав "въседъ на конъ, въбрьде въ реку, и по немь вои его. Ярославъ же не утягну испълчитися, и победи Болеславъ Ярослава" (там же, с. 577). После выхода Болеслава из борьбы Ярослав возобновил войну со Святополком (1019 г.): "…бысть сеча зъла, якаже не была въ Руси; и за рукы емлющеся сечахуся… къ вечеру же одоле Ярославъ, а Святопълкъ бежа" (там же, с. 578).
430
Там же, с. 552–554; ПВЛ, ч. 1, с. 54–55.
431
Таковым является упоминание о военной хитрости Олега. Этот сюжет, известный еще на Древнем Востоке, пришел на Русь из Византии при посредстве варягов (Stender-Petersen A. Die Varägersage als Quelle der altrussischen Chronik, S. 105–126){212}.
432
О легендах, связанных с Олегом, см.: Лященко А. И. Указ. соч., с. 254–288; Stender-Petersen A. Die Varägersage… S. 91–104. С нашей точки зрения, для исторической роли Олега существенен не мотив, вплетенный в легенду о нем, а сам факт очень раннего появления самой легенды. Источник времени Ярослава говорит о нем: "…и прозъваша и Ольгъ вещии; бяху бо людие погани и невегласи" (Шахматов А. А. Разыскания… с. 543). Отсюда вытекает, что "культ" Олега появился в языческие времена, т. е. в X в., и в славянской среде..
433
"Сии же Ольгъ пача грады ставити и дани устави Варягомъ и Кривичемъ и Мери" (Шахматов А. А. Разыскания… с. 542) уже после захвата Киева, от которого стали зависеть северные племена. Шахматов признавал, что главный государственный центр был создан в Киеве, а государственные организации на севере развивались в замедленном темпе (Шахматов А. А. Сказание о призвании варягов, с. 342; Разыскания… с. 327). Он только ошибочно приписывал роль "государствообразующего" фактора варягам.
Позднее я предложил другое решение этого вопроса. В тексте 907 г. название Новгорода отсутствует, что указывает на
